Измена, сыск и хеппи-энд

Вопрос о койке застал Вику врасплох. Первым делом она пожалела, что сдружилась с опасной и злоязычной Еленой Ивановной и стала таскаться к ней в курилку. Надо было сидеть на своем рабочем месте и шлифовать переводы трудов Смоковника! Однако через мгновение Вика успокоилась: все, что ни происходит, к лучшему, и теперь она знает, что замечена у “Эльдорадо”. А она-то думала, что все идет без сучка и задоринки! Надо впредь быть осторожнее. Но от Елены Ивановны все равно не скроешься, и теперь главное – поправдоподобнее объяснить свое появление на Интернациональной. Вика уже знала, что убедительнее всего выглядит взвешенная смесь вранья с правдой, потому и поведала, что познакомилась с потрясающим мужиком в салоне “Лилит”. Мужик там делал освежающую маску, а в койке был хорош, как конь. В подробности Вика вдаваться не стала, боялась чего-нибудь напутать и попасться на нестыковке деталей. Ей повезло: Елена Ивановна не стала больше докучать вопросами. Собственно, Вика, гуляющая налево, подвернулась Елене Ивановне мимоходом и случайно, а занята всерьез она была совсем другим романом. Вчера, когда Вика как раз преображалась в блондинку, в коридоры “Грунды” вполз провокационный слух: неувядаемая Клавдия Сидорова помолвлена с молодым человеком двадцати четырех лет от роду. Кто-то видел влюбленных в ресторане “Сансэй”, где они ели сырую рыбу, в атлетическом клубе, где они вдвоем, как голубки, поднимали одну штангу, а также на премьере оперы “Жизнь за царя”, где они неизвестно что делали. Кто-то говорил, что состоялась и официальная помолвка в присутствии Смоковника. Ничего удивительного в этом браке не было, но одно дело читать о подобных вещах в газетах, а другое – видеть своими глазами невесту и самому рассуждать, сколько ей лет. Никто давно не давал меньше шестидесяти пяти. Елена Ивановна стояла на своем “Семьдесят восемь и ни днем меньше! Посмотрите на ее коленки! Что выдает возраст женщины? Шея? Ерунда! Шею и подтянуть можно, а если тянуть нечего – пересадить гладкую кожу с задницы. Возраст выдает походка! Скелет не подтянешь, новый не вставишь, так что скрипи собственными костями. А этим костям ровно семьдесят восемь!” Спорить с такими аргументами было сложно. А вот жениха Клавдии Елена Ивановна ни разу еще не видела. Это было удивительно и роняло ее в собственных глазах. Ведь Елена Ивановна видела все! Однажды видела даже главу “Грунда” Олега Альбертовича Иванова, того самого, кого многие в фирме считали вымышленным лицом. Иванов действительно безвылазно сидел в герцогстве Люксембург, а уж если оттуда выезжал, то в Африку, Австралию или Латинскую Америку, но уж никак не в Нетск. И только однажды он на два с половиной часа прилетел в этот глухой огромный город. Вернее, залетел. Случайно, может быть. За эти два с половиной часа он успел на своей вилле (виллу имел он за городом в дивной березовой роще) принять сначала губернатора Нетской области, затем молодого тенора Сясько, который спонсировался “Грундом”, съездил на конкурс в Тулузе и снискал там какой-то небольшой лавр, а на закуску нескольких представителей “Грунда”. Среди нескольких был и Кирилл Смоковник. Смоковник с собой прихватил Елену Ивановну, так как она ориентировалась во всех грундовских тонкостях, как рыба в воде. Неизвестно, в какой обстановке общался таинственный люксембуржец с губернатором и Сясько, но поскольку времени было у него в обрез, а грундовцы – свои ребята, этих последних он принял в ванне. Если б он сидел в пошлой квартирной ванне под сенью висящих на гвоздях тазиков и при этом мылся бы семейным мылом, это было бы неприлично. Но Елена Ивановна поведала Вике (одной лишь Вике, которая, она знала, некогда не разносит сплетен), что в ванной Иванова не было ни тазиков, ни окошечка под потолком, ведущего в сортир. Не было тут и чудес стандартного евроремонта – неизменных биде, душевой кабинки и унитаза в форме лотоса.