Измена. Цена ошибки (СИ)

— Знаю. Я каждый день сожалею. И о своем поступке, и о том, что в порыве эмоций наговорил тебе обидных вещей. Мы с Ярославом подрались тоже из-за того, что я в порыве эмоций наговорил ему всякое. За что и получил от старшего брата. Потом дико стыдно было. К счастью, Ярик меня простил и зла не держит. Мать, когда была пьяная, часто называла меня куском дерьма. Видимо, она была права. Именно так я себя и чувствую. Обидел родных и близких людей.

— Меня мама тоже как только не называла, — вздыхаю я и прижимаю ладони к животу. — И проституткой, и шалавой, и дурой, тварью неблагодарной. Она меня и сейчас такой считает. У мамы нет ни друзей, ни родных. Единственный близкий человек в ее жизни — это ее подруга Тамара. Мама к ней относится, как к родной сестре. И Павлика любит, как родного племянника. Она считает их своей семьей. Ты сказал мне, что не хочешь, чтобы Миша общался с бабушкой. Я тебе признаюсь, что тоже этого не хочу. Я боюсь свою маму. Не хочу, чтобы она навредила Мише.

Артём обнимает меня и целует в висок.

— Галина Павловна звонила мне два раза, просила за Павлика. Я отправил ее номер в черный список. Я добьюсь, чтобы этот мужик, который поднял на тебя руку, загремел в тюрьму на максимальный срок. Я из-за этого придурка чуть жизни не лишился, теперь полгода не смогу заниматься спортом, врач мне целый список ограничений накатал. Можешь считать меня злым, но я пойду до конца, никакой пощады ему не будет.

— Поступай так, как считаешь нужным. Главное, чтобы этот человек был как можно дальше от меня и нашего малыша, — вздыхаю я.

Артём оплачивает покупки, оформляет доставку на дом. Мы выходим из торгового центра.

— Погуляем в парке или ты устала? Погода отличная, — интересуется бывший муж.

— А тебе не надо на работу?

— Официально я еще на больничном. Все вопросы решаю по телефону. Помощники справятся и без меня.

— Хорошо, погуляем час, а потом ты отвезешь меня домой, — говорю строго.

— Как скажешь, — улыбается он, достает из машины куртку и накидывает мне на плечи, а потом подставляет мне локоть. — Держись за меня.

Беру его под руку. Мне так легче передвигаться. В парке в будний день людей немного. Пахнет свежестью и опавшей листвой. Воробьи чирикают, вороны каркают. Вокруг красиво. На деревьях красные и оранжевые листья. Под ногами ковер из разноцветной листвы. Фонтаны, скамейки, ровные дорожки. Ловлю себя на мысли, что после развода наше общение с Орловым вообще не изменилось. Будто и не разводились. Он и раньше со мной любил гулять в парке, и организацией нашей свадьбы занимался. Помню, как он возил меня и Машу по свадебным салонам, чтобы мы выбрали себе платья. Он договаривался с операторами и фотографами. Мы вместе выбирали ресторан. А теперь вот вместе покупаем для Миши все необходимое. И на родах Артём хочет присутствовать. Он рядом, как и раньше. Изменилось лишь то, что мы больше не спим вместе. Но если учесть, как редко я соглашалась на секс, то смело можно сказать, что в наших отношениях ничего не поменялось. Учитывая то, что мне рассказала Маша, и поведал папа, что я успела узнать от психолога, я осознаю, что все могло быть иначе. Наверное… Если бы я доверилась Артёму, если бы не стеснялась близости с ним, если бы не считала секс чем-то грязным, а свои оргазмы — нечто постыдным и запретным, возможно, наша жизнь свернула бы в другом направлении.

Я бы и сейчас не смогла стать развратной и активной в постели, но я бы очень постаралась перебороть свой страх. Потому что мне теперь плевать на то, что обо мне подумает мама. Мне все равно, что обо мне скажут соседи. Я своими глазами увидела, как «святая» тетя Тамара пришла соблазнять моего отца в офис. Благодаря психологу, я осознала, что каждый живет так, как хочет, так как он лично считает правильным для себя в рамках закона.

Артём резко останавливается. Обхватывает мои щеки теплыми ладонями, смотрит мне в глаза.

— Алиса, прости, — сдавленно хрипит.

Смотрит в упор. Его зрачки темнеют, расширяются. Его тягучий взгляд перемещается мне на губы. У меня сердце бухает в груди так, что готово вырваться. Воздух вокруг нас сгустился так, что буквально трещит от напряжения.

— За что простить? — испуганно выдыхаю.

— За это, — рычит он и накрывает мои губы своими губами.

Его язык дерзко скользит по моим губам и врывается в мой рот. В зеленых глазах полыхает дьявольский огонь желания. У меня по венам бежит жидкий огонь. Я теряюсь от происходящего. Его твердые настойчивые губы подчиняют мои губы. В этом поцелуе нет нежности, лишь живая страсть. Ощущаю до боли знакомые древесные нотки парфюма. Внутренности стягивает в узел. От этого поцелуя у меня кружится голова. Мир будто исчезает. И в душе пробуждаются чувства, которые я с огромным трудом заперла под замок. Упираюсь руками в твердую грудь. Пытаюсь оттолкнуть от себя бывшего мужа. Но он, как скала. Силы не равны.

Он разрывает поцелуй. Взгляд шальной. На шее вена бьется в бешеном ритме.

— Прости, — Артём выдыхает мне в губы. — Ты такая красивая, такая нежная, такая родная… Не устоял. Прости. Обещаю. Буду держать себя в руках.