Измена: ты больше не мой (СИ)

— Пусть будет трефовая. — Нижнее платье-футляр из странной металлизированной ткани отливало то золотом, то серебром, то немножко старой темной бронзой, оно обнимало меня всю: очень облегающее, длинной по колено, без рукава, но с треугольным вырезом, даже, пожалуй, слишком провокационным. И само по себе смотрелось бы вульгарно и чересчур, пожалуй, даже для ночного клуба. Но сверху на него надевалось длинное, в пол, платье из черной сетки в мушку, отделанное широким кружевом. С длинными широкими рукавами, перехваченными на запястьях бархатной лентой, с высоким воротом оно прятало блеск и открытость нижнего и я становилась похожей на рыцаря в доспехах.

Трефовую даму.

Отросшие уже было волосы уложили крупными локонами, собрали в низкий асимметричный хвост и локоны теперь ложились крупными волнами мне на плечо и немного на спину.

Черные остроносые лодочки с глубоким вырезом, на невысоком каблучке дополнили этот наряд.

Что ж, поехали, поразим всех в самое сердечко.

От автора: платье должно выглядеть примерно так.

Глава шестьдесят пятая (Часть 1)

Без ложной скромности могу сказать, я произвела фурор.

Я опоздала, не сильно, но достаточно, чтоб зайти в зал уже когда почти все были в сборе. О, эта тишина, которая внезапно повисает, когда тебя замечают. Я видела такое в кино, но и помыслить не могла, что это произойдет в реальности — со мной.

Мне понравилось!

А обалдевшее лицо Станислава на сцене, который как раз говорил речь и замолчал на полуслове — еще больше.

— Вот же засранец, — Тома, которую тоже пригласили, выдернула меня из толпы, как редиску из грядки и потащила к фуршетным столам. — Он тебе, я так понимаю, и не написал.

— Нет, и не написал, и не позвонил, — обсуждаемый нами Станислав тем временем кое-как продолжил вещать со сцены что-то довольно пафосное. — Но я уже и не ждала. Мне кажется, Тома, все закончилось.

— Пф, — моя подруга пренебрежительно фыркнула, — все кончилось только если ты этого хочешь, а вот с его стороны точно нет. Ты же видела КАК он на тебя смотрел?

— Вот честно, не хочу пока, — я улыбнулась, — пока что эта неделя молчания практически первый его косяк, причем мы еще даже не говорили и почему именно он так поступил я не знаю.

— Я тебе уже говорила почему.

— Да, но я хочу и его версию услышать. Потому что мне уже хватило отношений с человеком, который почти никогда не желал договариваться и признавать свои ошибки. Больше я такого не позволю.

— Ну и правильно, держи. — Мне вручили бокал с игристым вином. — За тебя, сильную, красивую и умную, за то, что ты все это выдержала. И пусть все невзгоды останутся в этом году!

— За нас! Без тебя и Борисыча я бы это все точно не вывезла.

Мы соприкоснулись бокалами и выпили вино до дна. Тут же взяли по второму. Нет, напиться не хотелось, но к нам уже подошли девочки из бухгалтерии и все заверте…

Какое-то время мы только ели и пили, пили и ели, я уже стала опасаться, что нижнее платье на мне попросту треснет, но обошлось.

Я даже не стала прятаться за спинами коллег, когда ведущий раз за разом выбирал меня для участия во всяких дурацких конкурсах и здорово развлеклась. Моей добычей стали: брелок для авто, настенные часы, большой плюшевый заяц ядреного розового цвета и календарь с голыми мужиками, который я сразу же передарила нашей главной бухгалтерше. Она была в полном восторге, едва с девочками отговорили от идеи повесить это великолепие в офисе. Дескать, босс не потерпит конкуренции. Против этого аргумента ей было нечего возразить, так что пришлось обещать нам всем пользоваться календарем в своей квартире.

Зайца и остальные призы я упросила Борисыча положить в его машину.

— Ну вот, а ты ворчала “таксии, такси!”, бухтел на жену отставной генерал. И что бы Алинка сейчас делала с этим всем барахлом, приедь мы на такси.

— Ой, иди уже, — Тома делала вид, что раздосадована, но мы все понимали, что это только вид.

Не успел Борисыч скрыться в дверях, а ведущий объявить время танцев, как в поле моего зрения объявился Станислав.

Глава шестьдесят пятая (Часть 2)

Как только я увидела Станислава, как мое сердце подскочило к горлу и застучало как бешеное. Тома тут же взяла меня под руку.

— Привет, — он подошел, сияя улыбкой, как ни в чем не бывало и мое сердце зашлось бешеным стуком еще раз, от ярости.

— Привет?! Ты пропадаешь на неделю, ничего не сказав, не предупредив, а потом приходишь и — просто “привет?!

— Но, Алина, — он вдруг очень сильно растерялся и смотрел на меня с недоумением, — я же…

— И слышать ничего не хочу! — почти выкрикнула я, выдернула руку у Томы, стряхнула с плеча руку Станислава, который попытался меня задержать, и, стуча каблучками, убежала.