Измена. Ты нас предал

Нориан со своей шайкой словно ждали нас. Тут же распахнули двери и впустили нас с улыбкой. Меня накрыло еще больше и затрясло. Возвращаться в свою клетку — страшнее самого страшного сна. И я почти сразу поняла, что ничего у меня не выйдет. Слишком уверенно они держались и выдавали насмешливые ответы следователю:

«Вы что? Уважаемый. Эта девушка сама своими ногами пришла. Просто вчера она много выпила и возможно приняла что-то еще для настроения, вот и не помнит всего. Мы не знаем точно, но в ее тусовке все балуются наркотиками. Даже ее муж. Но она совершенно точно сама хотела ехать со мной и продолжить знакомство в отеле.»

Нориан вел себя так уверенно, что я сама чуть не поверила в его слова.

Полиция кивала и направляли меня на медэкспертизу на наличие наркотиков в моей крови. Я, конечно, согласилась. Но в голове мелькнула мысль, что эти подонки могли мне что-то ввести, пока я была в отключке. Но в любом случае сама, по своей воле я ничего запрещённого не принимала.

Ситуация поворачивалась против меня, что я сама сюда своими ножками притопала и была под наркотиками. И я с сожалением, вынуждена признать, что голыми руками Нориана так не взять. Истерить, кричать. Махать шашкой. Этим я его не засажу. Оставалась одна надежда — на медэкспертизу. Что она отразит правду.

Но когда на телефон следователя поступил звонок, короткий, он заметно побледнел и только поддакивал и соглашался. Затем вытер лоб рукавом рубашки и взял меня под локоть, выводя из номера Нориана, пальцами давая отбой своим сослуживцам и попутно извиняясь перед Норианом, покидая его номер.

Мы спустились вниз. Опер увел меня в дальний угол холла и сбивчиво попытался объяснить, что мне нужно просто забыть все, что со мной здесь произошло. Это, блин, как?

— При всем уважении к вам, Ника. Не по зубам он вам.

— А Вам?

— И мне.

— Предлагаете сидеть сложа руки? А он дальше будет коверкать жизни других, ни в чем не повинных девушек?

— Предлагаю обходить этого человека стороной.

Я усмехнулась и плюхнулась попой на диван, хлопнув руками по коленям.

— Прекрасный совет. Как? Подскажите, на милость! Улететь на другую планету? Я и раньше не искала с ним встреч. Более того, избегала и посылала его во все далекие дали. Но это не помогает.

— Возможно, вам и правда на время лучше уехать. Исчезнуть. Он переключится. Потеряет к вам интерес. Все утихнет, и вы вернётесь. Вообще публичная деятельность всегда чревата такими последствиями, как обретение навязчивых и бестактных поклонников.

Я долго смотрела на мужчину в форме и снова усмехнулась.

— Мне уйти со сцены из-за этого больного извращенца? Какая-то странная у вас логика, товарищ следователь. Не логичная и не справедливая. Может вы — органы лучше работать начнете и остановите этого урода? Может лучше ему перестать издеваться над невинными девушками, чем вы будете нас уговаривать бросить искусство, которое никому не делает вреда?

— Можете ругать органы сколько хотите, но мы тоже имеем ограниченные возможности.

Опер подошёл ко мне ближе и почти шепотом произнёс у моего уха.

— Большую шишку остановить сможет только тот, кто выше него самого, понимаете? И это точно не мы. Он неприкосновенен для нас.

— Вы просто ничего делать не хотите. Вот и все. И ищите отговорки.

Мент усмехнулся и взял свою фуражку, собрался к выходу.

— Я вижу вас не переубедить. Значит каждый из нас останется при своем мнении. Но дам один совет вам. Если у вас нет влиятельного друга, который смог бы остановить Нориана, у вас один выход — оставить карьеру певицы и уехать подальше.

* * *

В Москву вернулась опустошенной, обессиленной. Курортный город забрал у меня мужа, вручив взамен дичайший стресс от пережитого ужаса. Подбадривала себя одним: «Слава Богу, хоть осталась жива и относительно не тронута». Нужно как-то жить дальше. Вопрос только, как. Когда все из рук валится и мысли крутятся вокруг одного — того отеля с Норианом и моего Артема с кулоном на его ладони.

Так и не стало известно, откуда у Нориана этот чертов кулон оказался. Скорей всего, он снял его с меня после корпоратива. А я не заметила, находясь в шоке. Толком и не помню, когда последний раз видела его на себе. Я не снимала цепочку с платиновой бабочкой с буквами А и В на крыльях, с того момента, когда муж подарил ее мне и застегнул замочек на шее.

В первый день моего пребывания дома я пыталась разобрать одежду и навести порядок. Миша дал выходной, чтобы отойти от пережитого. Посоветовали обратиться к психологу. Но зачем он мне, если даже полиция не в силах помочь? Опускались руки. Единственное в чем я видела свое спасение — это моя работа. Пахать и не думать о своих проблемах. Размышляя об этом, я не сразу поняла, что мой телефон звонит. Наивно ожидая звонка от мужа с мольбами простить, я кинулась к трубке и, не глядя на номер, нажала «прием».

— Что между тобой и Норианом? — без церемоний и приветствий сразу спросил грубый, властный, низкий голос, пронизанный жестокостью и бескомпромиссностью. И я сразу поняла, кто это. Я видела интервью с ним и знала его голос. Только в видео он более сдержанный.