Измена. Ты станешь моей

— Нет, — рассмеялся демон, — я фигура на доске, как и вы с подругой. А кто соперник Эльвины, тебе лучше не знать. Всему свое время, милая.

— Пф, — я шумно выдохнула, проведя рукой по лбу, но отвар ведьмы и правда действовал безотказно: я была спокойна.

Мысли плавно скользили в голове, не создавая заторы. Картинка постепенно вырисовывалась. Что ж, раз мне уготовано судьбой быть женой демона и оборотня в одном флаконе, так тому и быть. А жизнь с Егором меня подводила к действительности, шаг за шагом приближая к встрече с Игорем.

Обхватив руками живот, я интуитивно закрыла своих нежданных детей от множества опасностей, что притаились в незнакомом для меня мире. Пройдет всего три или четыре месяца, и они родятся. Успею ли я к тому времени приноровиться к новой жизни? Я посмотрела на Игоря и Эльвину. С таким окружением вполне осуществимо.

— Так какую легенду мне предоставить органам?

— Правду, но не всю, — ответил Игорь. — Скажешь, что после звонка в экстренную службу тебя забрал я, подъехав вовремя. В гости собирался. Да, в спешке телефон потеряли. Ты была ранена. Я отвез тебя в частную клинику, где тебе оказали помощь. После забрал в особняк.

— Но они спросят, почему не сообщили.

— Не сочли нужным. Ты жива, а более и не требуется. Предоставь это мне. Я смогу найти убедительные аргументы. Мне поверят. На этом все! — подвел итог Игорь, а Эльвина молча кивала в знак согласия.

— Хорошо. А если попросят…

— Арина, никто и ничего просить не будет, — оборвал меня Игорь. — Ты жива. Заявление, поданное в розыск, аннулируется автоматически. А обвинение о покушении предъявлять некому: он ушел. Безвозвратно. Дело закрыто.

Напоминание о бывшем муже вновь вернули меня к мыслям о маме. Да, Эльвина права: я обязана ей позвонить. И должна была сделать это на следующий день, как очнулась. Но старая обида, что мама ставила Егора в своих предпочтениях выше дочери, угнетала и бесила меня. Свет клином сошелся на зяте для нее. О дочери вспоминала только, если снова стоял вопрос, связанный с Егором. А тут такой удар: Громов покончил жизнь самоубийством. И кто будет виновен в его смерти в глазах моей мамы? Конечно, я.

Извинившись, я поднялась с дивана и прошла из гостиной в спальню, закрыв за собой дверь. Сжимая в руках мобильный телефон, я забралась на кровать, поджав под себя ноги. Да, учитывая обостренный слух оборотней, Игорь услышит каждое мое слово, даже выйди я из дома. Но присутствие этих двоих меня смущало при разговоре с мамой.

Неспеша набирая номер на телефоне, я слышала гулкие удары сердца. Они отдавались в ушах. Кровь бурно ходила в моем теле, повышая уровень адреналина. Простой звонок маме, но сколько эмоций он вызывал! Машинально выпустила когти, сжимая простынь. Треск ткани привел в чувства.

— Черт! Так, спокойно, Арина! Дыши. Просто дыши, — скомандовала я себе, слушая длительные гудки.

— Алло, — отозвался голос на том конце.

— Мама, — выдохнула я. — Это я! Арина.

Повисла длительная пауза. Но вызов не прервали. Перед глазами предстала картина, как мама опустила руку на колени, сжимая телефон. Возможно, зажмурилась, чтобы удержать слезы. Хотелось бы, чтобы от радости.

— Мама, ты слышишь меня? Мама, — позвала я вновь.

— Да, слышу, — глухой голос по ту сторону жизни.

— Прости, что не звонила долго. У меня не было возможности. Я…

— Ты просто сбежала. Да? — прервала меня мама. — Повесив обвинение на Егорушку. Устроила спектакль с покушением и уехала с любовником. Как же ты так? В голове не укладывается! Я навещала его там, когда бедного задержали. Он все рассказал про тебя, Арина! Дрянь ты такая! Неблагодарная! А потом…

В трубке послышались всхлипы. Но мама не отключилась. Я тоже. Сидела в ступоре и слушала обвинительную речь, ожидая окончательного приговора. Но то, что мама произнесла после, заставило мои волосы подняться дыбом:

— Я только что вернулась с могилки Егорушки. Его там нет, Арина!

— Что значит "его там нет"? — охнула я.

— Могила разрыта. Гроб пуст. Я сообщила администрации кладбища. Они позвонили в полицию. Арина, где Егор?

Глава 30. Я снова жив

(Егор)

Очнуться в гробу — не самое приятное впечатление. И дело даже не в отсутствие свежего воздуха. На него я не обратил внимание: дышал, как обычно. Но я ощутил голод. Нестерпимый. Сжимающий внутренности. Скрежещущий внутри организма.

Темнота вокруг тоже не стала препятствием. Я видел перед собой белоснежное полотно внутренней обивки. Такой же атласный саван покрывал мое тело, от которого исходила вонь формалина.

Я умер. Меня похоронили. Прискорбно. Для родственников. Но не для меня. Я знал, на что пошел: ради того, чтобы добиться справедливости. На мою собственность покусились. На всю! И я готов мстить. Всем!