Измена. Уходя, - уходи (СИ)

— А что, если ты ждешь ребенка, то это значит, что должна давить в себе вполне естественные чувства? — осуждающе вопрошает он меня.

— Ну как ты себе это представляешь? Ребенок от бывшего. Это, во-первых. Во-вторых, мне кажется, что влюбиться на данном физиологическом состоянии организма вообще противоестественно. И, наконец, в-третьих, разве могут возникнуть какие-то чувства к беременной женщине? Вот поэтому и Вадим настолько сдержан. Нет, даже просто равнодушен ко мне.

— Ты не права, — возмущается этот строптивый сверчок, — и вот почему. Во-первых, женщины в положении становятся намного привлекательнее, в них появляется особая женственная красота. Во-вторых, нет ничего противоестественного в том, что в тебе проснулись чувства к такому человеку, как Юсупов. Да, сдержан в эмоциях. Но ведь явно не равнодушен к тебе. И, наконец, в-третьих, а почему бы и нет?!

Под его оптимистичные аргументы и особенно под последние слова «а почему бы и нет?» я засыпаю.

А наутро вновь вынуждена появиться в офисе строительной компании. Надо передавать бразды правления Юсупову. А уж потом…

Решительный стук в дверь кабинета. И передо мной Юсупов. Сегодня совсем другой. Как всегда, уверенный в себе, решительный и какой-то особенный. Его лицо буквально светится, в глазах — восторг и что-то неуловимое, не поддающееся описанию. Что это с ним?

— Доброе утро! — говорит бодро, почти весело. А я отвечаю на приветствие, не отрывая взгляда от его нового облика.

— Юленька, — удивляюсь новой форме обращения, а он достает из-за спины букет алых роз. Опять розы? И что дальше? Успеваю я подумать. — прости, что так называю тебя. Но сегодня не могу иначе. Я провел бессонную ночь, нещадно ругал себя за вчерашнюю нерешительность. И вот я здесь, перед тобой. Не вели казнить, но я должен признаться в своих чувствах к тебе, которые так долго старался прятать и от тебя, и от себя.

Помедлив мгновение и словно собравшись с духом, он добавляет:

— Я люблю тебя, Юля. И прошу стать моей женой. В свою очередь предлагаю тебе свою руку и сердце, чтобы вместе навсегда — и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас.

Я в шоке! Я не могу проронить ни слова. Юсупов… Предложение… Это не сон? Ущипните меня! Сердце легко и радостно затрепетало крыльями бабочки. В голове легкий туман. Сладостный туман. Я с удовольствием погружаюсь в него и, нежась, растекаюсь истомой.

— Поверь, — слышу его голос сквозь прозрачную завесу сладостного тумана, — ты поразила меня чуть ли с первой минуты нашего общения. Но я не мог признаться тебе до тех пор, пока все твое не станет только твоим, чтоб у тебя и мысли не возникло, что я заинтересован материально. Это и было камнем преткновения для моего признания в любви к тебе буквально с первого взгляда.

Набрав в легкие побольше воздуха, Юсупов завершает свой монолог:

— Смею ли я надеяться, что ты выйдешь за меня замуж? Я очень тебя люблю. Стань моей женой.

— Но, Вадим, я… — в горле пересохло, слова приходят с трудом, но я все-таки произношу главное: — у меня ведь будет ребенок… не от тебя. — Слезы, мои постоянные спутники, вот-вот хлынут из глаз водопадом. И как ни стараюсь удержать их, две слезинки тихонько скатываются по щекам.

Вадим, едва касаясь щеки пальцами, стирает непрошенные капельки.

— Милая моя девочка, я скажу это единственный раз, и мы больше никогда не будем возвращаться к этому вопросу. Так вот, послушай меня внимательно. Это у нас будет НАШ ребенок. Он мой уже потому, что я был рядом с тобой чуть ли не с первых дней твоей беременности. Я уже безумно люблю нашего будущего малыша. И надеюсь, что ты позволишь мне стать для него отцом. Родным отцом.

Смотрю на Вадима и не верю своему счастью. Вот человек, который любит меня, которого не интересует мое наследство. И который, что для меня теперь самое важное, обещает любить моего ребенка. Могла ли я мечтать о таком счастье…

— Почему ты молчишь? — Вадим с беспокойством всматривается в мое лицо. — Ты принимаешь мое предложение или твое молчание — это отказ?

— Да, Вадим, я согласна. Я тоже… люблю тебя. Правда, не с первой встречи. Я тогда была слишком поглощена многочисленными проблемами. Кроме этого, даже подумать боялась, что ты…

Он не дает мне договорить. Обнимает своими сильными надежными руками и нежно, сначала очень робко, а потом со все большей страстью целует меня, покрывая поцелуями мое лицо, шею, грудь…

А я… я боюсь пошевелиться, чтоб не нарушить удивительное волшебство, вдруг охватившее и неожиданно накрывшее всю меня. Я впитываю пролившуюся нежность этого сдержанного, порой даже сурового человека, и наслаждаюсь этой нежностью и удивительным вкусом его слегка солоноватых губ.

— Как давно я мечтал об этом мгновении, — шепчет Юсупов между поцелуями, не переставая покрывать ими мое лицо. А мои припухшие от ожидания губы трепетно ждут прикосновения его упругих губ.