Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами

С ведома президента Бейкер позвонил Шеварднадзе, который отдыхал на подмосковной даче, и назвал последние данные разведки США, касающиеся военного потенциала Ирака: численность войск превышает 100 тысяч человек, на вооружении имеются танки, артиллерия и ракеты класса «земля — земля». По просьбе Саудовской Аравии, сообщил он, Буш намерен послать войска США в зону Персидского залива. Он уверял, что Вашингтон не воспользуется кризисом для усиления своего влияния на Ближнем Востоке.

Во второй половине дня президент отдаст секретный приказ о начале движения войск, сказал Бейкер. В среду администрация объявит миру о своей акции. Бейкер же звонит, чтобы предупредить об этом Горбачева и Шеварднадзе заранее.

— Вы спрашиваете совета или информируете нас? — спросил Шеварднадзе.

— Скорее, информируем, однако не можем ли мы в этой связи сделать что-нибудь вместе? Я не уполномочен делать подобные предложения, но как насчет ваших собственных военно-морских или сухопутных сил? Как мы можем выступить сообща?

Шеварднадзе сказал, что ему нечего предложить. Но Бейкер не отступался:

— Послушайте, может быть, мы могли бы как-то иначе объединить усилия?

— Как насчет Военно-штабного комитета при Совете Безопасности? — неожиданно спросил Шеварднадзе.

В течение предыдущих трех дней московские сторонники жесткой линии были заняты обсуждением того, как предотвратить односторонние действия Соединенных Штатов против Ирака. Одной из возможностей был этот отживающий свой век комитет ООН — Москва давно предпринимала попытки оживить его как средство усиления своего влияния. Сторонники жесткой линии считали, что посредством привлечения комитета к урегулированию кризиса в Персидском заливе Советский Союз может наложить вето на военные действия США против Багдада.

Буш и Пауэлл были против идеи привлечения Военно-штабного комитета именно по тем соображениям, по которым советские сторонники жесткой линии были — за: комитет даст советскому Министерству обороны право голоса в решении вопроса по Персидскому заливу. Однако, поразмыслив, оба они пришли к выводу, что в конечном счете комитет может способствовать вовлечению Советов в военные действия против вооруженных сил Ирака.

Бейкер позвонил Шеварднадзе и сказал, что Соединенные Штаты «ничего не имеют против» присутствия Советов — морского или наземного — в Персидском заливе.

— Если президента Буша это интересует, — ответил Шеварднадзе, — я обговорю этот вопрос с президентом Горбачевым.

Позже Шеварднадзе позвонил Бейкеру и сказал: они с Горбачевым не могут принять это предложение и разместить свои вооруженные силы в зоне конфликта. Одна из причин заключалась в том, что в Москве еще слишком свежи воспоминания об Афганистане — последнем примере военного вторжения Советского Союза в мусульманский мир. Тем не менее Бейкеру удалось убедить министра иностранных дел одобрить новую резолюцию ООН, налагавшую суровые торговые и военные санкции на Ирак.

В течение следующей недели Бейкер и Шеварднадзе почти ежедневно вели телефонные разговоры, разрабатывая новую резолюцию ООН по предотвращению «аннексии» Кувейта Саддамом.

Во вторник, 16 августа, Бейкер написал Шеварднадзе о своей озабоченности по поводу того, что граждане США свезены в Кувейте в одно место и содержатся там заложниками. Его тревожило то, что почти 8 тысяч советских граждан, работающих в Ираке, могли подвергнуться той же участи в случае дальнейшего ухудшения ситуации, а также если Кремль объединится с Белым домом против Саддама. Шеварднадзе дал согласие еще на одну резолюцию ООН с требованием к Ираку разрешить «немедленный выезд» иностранных граждан.

На следующий день Горбачев, прервав свой отдых на Черном море, приехал в Одессу, чтобы присутствовать на учениях Советской Армии. В речи, переданной по телевидению, он назвал вторжение в Кувейт «вопиющим нарушением» международного законодательства; только «коллективные усилия» и «политические средства», сказал он, не дадут ему «перерасти в крупномасштабную военную конфронтацию». Оправдывая сотрудничество своего правительства с Вашингтоном, он заявил:

— Другая реакция была бы для нас неприемлема, поскольку акт агрессии был совершен при помощи нашего оружия, которое мы согласились продавать Ираку с целью поддержания его обороноспособности, а не для захвата чужих территорий и целых стран.

Буш и Бейкер были в восторге от речи Горбачева. В пятницу, 24 августа, Шеварднадзе позвонил Бейкеру в Вайоминг и сообщил, что советское правительство завершило «анализ» кризиса в Персидском заливе. Горбачев только что направил Саддаму личное послание, где в «категоричной» форме задавал вопрос: как Ирак намерен реагировать на существующие резолюции ООН? Он требовал дать ответ в тот же день.

— Откровенно говоря, мы не ждем особых изменений в позиции Ирака, — сказал Бейкер Шеварднадзе. — Но наш моральный долг — дать ему последнюю возможность ретироваться. Как только мы получим от него какие-либо известия, тут же сообщим о них Соединенным Штатам.