Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Вздыхаю тяжело. Конечно, я мало понимаю в юридических вопросах, но судя по сегодняшней ситуации, жена Гордея не зря ищет его. Она явно не настроена на развод, и если эта женщина хоть немного похожа на мою мать, то своего точно не упустит.

Гордей как будто читает мои мысли.

Мы как раз входим в номер, я потерянно сажусь на большую кровать. Номер просторный, комфортабельный, но всё же чужой. У меня на душе тоже пусто.

— Малышка, — садится он напротив меня, смотрит в глаза, — всё это не слишком красиво. Я понимаю, что ты молодая, чистая девочка, и тебе бы нужен такой же молодой парень без багажа проблем за спиной. Но парень без багажа не равно любящий и честный. Ты ведь в этом уже убедилась?

— Да, — грустно киваю, вспоминая Игоря.

— А я искренне хочу быть с тобой, любить тебя. Но и с багажом моим придётся что-то решать. Жена моя не испарится в одночасье, зная её дурной характер, думаю, она ещё потреплет нервы. Хорошо, если только мне, но боюсь, может зацепить и тебя, — кривится он. — И теперь серьёзный вопрос: готова ли ты пройти через эти трудности вместе со мной? — берёт меня за руку и так смотрит в глаза, что у меня сердце сжимается от любви и нежности к этому мужчине.

— Если ты пообещаешь быть честным со мной во всём, то да, — киваю я. — И у меня встречный серьёзный вопрос: ты хорошо подумал насчёт жены? Ведь развод — это очень больно, у меня родители разводились, я хоть и маленькая была, но помню их скандалы, и потом ничего хорошего не было.

— Ань, я очень хорошо подумал, — уверенно кивает Гордей. — И то, о чём ты сейчас сказала, одна из веских причин нашего развода с Натальей. Я хочу детей. Давно хочу. Но мне важно, чтобы они росли в здоровой обстановке, где родители любят друг друга, а не терпят кое-как, периодически устраивая безобразные скандалы. Понимаешь?

— Да. Я очень хочу тебе верить. И семью хочу. Только…

— Что, малышка?

— Я боюсь… Все против нас, и это тяжело, — вздыхаю я.

— Уверен, что не все, — загадочно улыбается Гордей.

Берёт телефон, набирает чей-то номер. И я вдруг слышу неожиданное:

— Мам, привет, — тёплая улыбка трогает его губы. — Мам, я сейчас приеду в гости. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Что? — вытягивается моё лицо.

А дальше в Гордея как будто вселяется дьявол. Его хмурое настроение как рукой снимает.

— Поехали! — командует он.

— К твоей маме? — еле выговариваю от шока.

— Да.

— Как ты себе это представляешь?

— У меня мировая мама. И она будет только рада моему решению о разводе. Мама давно говорила, что мой бак ущербный, — поджимает губы.

Я как в тумане… Замираю у сумки с вещами, пытаясь понять, что я должна надеть… А как вести себя? Боже!

Ещё и нога начинает ныть всё больше.

— Так, Снегурка, — выводит меня из ступора Гордей. — Не грузись. Ты у меня и так красивая. Поехали.

— Но…

— Да, нога, я вижу, — хмурится он. — Ты лекарства взяла, которые тебе врач прописал?

— Забыла, — расстраиваюсь я.

— Что ж, значит по дороге купим. Пошли.

Подхватывает меня на руки и выносит из номера. На мои протесты больше не реагирует, снова превращаясь в непробиваемый танк.

А я внутри просто в ужасе… Нет, я точно не готова к встрече с его мамой…

Глава 31

Мы выезжаем за город. Меня трясёт от нервов и неуверенности. Зато Гордей счастлив и весел. Напряжённая складочка между бровей уходит с его лица, и он беззаботно подпевает попсовым песенкам, несущимся из динамиков машины.

У меня на коленях стоит торт, а в пакете под ногами дорогой коньяк.

В голове роится куча вопросов, но я прекрасно вижу, что Гордей не хочет на них отвечать.

А меня просто убивают тревожные мысли.

Как он представит меня матери при живой жене? Пусть она не слишком любит невестку, и всё же…

Я в каком свете предстану сейчас? Ветреной особой, спутавшейся с женатым мужиком?

Я на месте мамы Гордея прямо вижу мою бабушку. И от каждого её осуждающего взгляда мне хочется провалиться сквозь землю…

За своими душевными терзаниями не замечаю, как мы въезжаем в какой-то посёлок.

Ровненькие улочки, домики все как с картинки. Подъезжаем к одному из таких.

Гордей сигналит пару раз и массивные кованые ворота приветливо открываются.

Дворик уютный, укутанная снегом беседка, колодец, большая ель в углу двора.

На крыльце нас встречает дородная женщина в полушубке и пуховом платке.

Меня трясёт всё больше.

— Так, Снегурка, — берёт меня за руку Гордей. — Не дрейфь, всё будет отлично.

Выходит из машины, бежит навстречу матери. Они тепло обнимаются, я наблюдаю за этим через лобовое стекло, не решаясь выходить.

Вижу, Гордей что-то рассказывает матери, та слушает внимательно, бросая любопытные взгляды на меня.

А мне всю хуже и хуже. Кажется, я уже готова выскочить, и убежать куда глаза глядят.

Но и этого сделать не суждено, потому что только сейчас я замечаю огромную белую собаку, свободно гуляющую во дворе.

Наконец, Гордей возвращается, и мать его тоже идёт к нам по дорожке. Но не дойдя до машины метра три, она окликает собаку, ловит пса за ошейник, и ведёт его к будке.

А Гордей открывает дверь с моей стороны, и тянется, чтобы подхватить меня на руки.

— Нет! — протестую я. — Я сама пойду.