Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Всё! Надо ехать. Каждому своё. Кому-то Снегурка-красавица, а кому-то голодное как зверь одиночество.

Завожу машину, уже собираюсь отъезжать, когда замечаю движение на пороге.

Оба-на. Снегурка. Наверное, за пакетами вышла. Только что-то странная она какая-то. Идёт пошатываясь.

Смотрю, как девочка останавливается, как-то потерянно оглядывается, смотрит в небо, а потом падает на снег, как подкошенная.

Что за…?

Выскакиваю из машины, подбегаю к девчонке, опускаюсь на колени. Замираю. Такая она невозможно красивая, фарфоровая кожа, вздёрнутый носик, веснушки, рыжие кудряшки. Как будто солнышко посреди зимы ко мне спустилось. Замираю взглядом на её алых, слегка приоткрытых губках.

И такое желание бешеное ловлю провести языком по ним, попробовать на вкус. Почему-то я уверен, что почувствую вкус карамели. Ещё хочу зарыться в шею девочке, вдохнуть её дурманящий запах.

В штанах твердеет. Опять! Всю дорогу боролся с этим зверем. Только отпустило, и вот.

Так, ты дебил, Дымов? Девочке плохо, а ты тут мысли пошлые распустил.

– Э, малышка, – хлопаю её слегка по щекам.

Она кривится, всхлипывает, из-под прикрытых век начинают сочиться слёзы.

Да что ж за херня такая? Это “хороший парень” тебя обидел?

Приподнимаю девочку в сидячее положение, тормошу её.

– Снегурка, ты меня слышишь?

Приоткрывает слегка мутные глаза.

– Где я? – морщится.

– В сугробе. Ты чего выскочила? Парень твой где? Позвать его?

Мотает отрицательно головой, начинает рыдать. Да так горько, что у меня всё сжимается внутри.

– Что случилось? С парнем твоим что-то?

Я уж ненароком думаю, может, он там откинулся, и она труп застала?

– Игорь там с Танькой, – всхлипывает опять. – Они там…, – недоговаривает, снова ревёт.

– С Танькой, значит? – закипает всё внутри. Лучше бы откинулся, урод!

Моя личная драма смешивается с чувствами этой чистой обманутой девочки, и меня кроет по полной. Хочется пойти в домик, вытащить её женишка на снег и доделать то, что недоделал с Наташкиным хахалем. Но… кому оно нужно.

– Так, пошли отсюда, красавица, – пытаюсь поднять девочку на ноги, но стоять она не может.

Ну и ладно, подхватываю её на руки.

– К-куда мы, – рвано всхлипывает она, утыкаясь в моё плечо.

– Тихо! Всё, не боись.

Усаживаю её на пассажирское сиденье, уже хочу запрыгнуть на своё место, но вспоминаю про пакеты с продуктами, которые сиротливо стоят на террасе.

– Ах да. Надо забрать, – бормочу себе под нос. – Хрен вам Снегуркины подарки. Снег жрите, уроды, – кидаю в сердцах и уношу всё это добро в машину.

– А мы сейчас с тобой, Снегурка, свой праздник устроим. Не реви, прорвёмся!

Глава 6.

Доезжаем мы не так быстро, как хотелось бы. Метель усиливается с каждой минутой, и дороги практически не видно. Спасибо моему полному приводу, иначе мы бы тут застряли наглухо.

Машина Снегурки стоит заметённой так, что её уже и от сугроба с трудом отличить можно.

Интересно, а её “хороший парень” сейчас что думает? Или он даже рад будет, если девочка в лесу в зимнюю ночь сгинет?

Если бы я уехал сейчас, она бы тут так и валялась на снегу, пока в сосульку не превратилась? Она и так перемёрзла, перенервничала, а теперь её вообще добить решили?

Опять в груди поднимается волна злости. Что ж это за “любовь” такая? Не, ну решил ты с девкой другой развлечься, базара нет, но зачем так-то? Ты же должен башкой понимать, что малышка сейчас в таком состоянии может глупостей наделать? И метель на улице ты не видишь? Или тебе со своей кобылы слезть некогда, чтобы в окно посмотреть?

Оглядываюсь на девчонку. Она совсем поникла, зарылась лицом в ворот пальто, не плачет уже, но так жалобно дышит, что лучше бы ревела.

Хочется сказать ей, что не стоит её слёз этот мудак, что нужно плюнуть на него, растереть и забыть, но…

Знаю по себе. Сказать легче, чем сделать. Обида душит, ревность, боль от предательства не хуже удава. И рад бы скинуть этот морок, да не выходит.

Поэтому молчу, не трогаю девчонку. Это нужно пережить, переболеть, а по-другому не работает.

Останавливаюсь у крыльца своего не слишком приветливого домика. От всякой новогодней мишуры я сознательно отказался. А теперь жалею. А ещё судорожно соображаю, что в домике конкретный бардак. Внизу ещё сносно, сюда я редко спускался, а вот в спальне… Там я буйствовал от души, выливая свою пьяную агрессию на мебель и стены.

Ну что ж теперь, всё лучше, чем в сугробе праздник отмечать. Кстати, смотрю на часы. О, до Нового года осталось всего полчаса. Надо торопиться.

Открываю пассажирскую дверь.

– Ну что Снегурка, тебя отнести или сама пойдёшь? – трогаю девочку за руку.

– Что? – поднимает она на меня заплаканные глаза.

– Так, понятно. Пошли, – вытаскиваю её, подхватываю на руки.

Ох, как давно я девок не таскал. Но такую красоту грех на руках не носить. Особенно, настолько потерянную.

Что-то мне подсказывает, если бы девочка пришла в себя, то не позволила бы чужому мужику так поступать, а она молчит, смотрит только вокруг отрешённо.

Плохо это. Надо девочку в чувства приводить.