Измена. Верну тебя, жена (СИ)

Жене я доверял больше, чем себе, но сейчас обстоятельства поменялись. Лилька никогда не была терпилой. Смогла выставить меня из моего же дома. Она не из тех женщин, кто будет делать вид, что ничего не случилось.

Стиснув челюсть, я выхожу из машины и шагаю в клуб.

Секьюрити что-то бубнят о дресс-коде — видимо, мои спортивки не совсем уместны, но я не наряжался. Я вообще смутно соображал, когда, схватив ключи от внедорожника, спускался из квартиры на улицу.

Но охрана не останавливает, наверное, потому что у меня слишком злое выражение лица, и потому что я совсем не похож на гостя клуба. Ни возрастом, ни внешним видом. Я лишь хриплю на ходу одному из охранников, что приехал за женой. Они расступаются, впуская меня внутрь.

Ненавижу клубы.

Никогда в них не танцевал и не понимал прелести дергания на танцполе, даже будучи в стельку пьяным.

Только с Лилькой мог на каком-нибудь мероприятии потанцевать медляк, и то только потому, что она — жена — просила.

Расталкивая подвыпивших гостей, я иду вглубь клуба.

Осматриваюсь по сторонам и понимаю — здесь столько девушек навеселе, которых даже поить не нужно, чтобы снять на ночь, но мои глаза хотят видеть одну Лилю. Особенно четко осознал это, когда ее потерял. Наверное, я из рядов тех, кто имеющее не хранят и надеются, что свое никуда не денется.

Догадки, что Алена ничего не перепутала, подтверждаются, когда я вдалеке у стола замечаю этого повелителя навозных мух Романа, наряженного в костюм унылого говна.

Правда, настроение у него не под стать одежде, а очень даже приподнятое. Он дергается в такт музыке, салютуя бокалом в руке.

С ним рядом сидят три шмары, больше никого нет. И моей нежной бабочки Лили, что не может не радовать.

Я останавливаюсь у другого столика, занятого девушками. Не замечая их возражений, приземляюсь на свободный стул и продолжаю следить за Романом.

Напрягаюсь и до хруста впиваюсь рукой в спинку стула, когда вижу, как через пьяную толпу пробирается Лиля. Ее белая макушка, пышные длинные кудри и светлая одежда выделяется на фоне остальных.

Жена хохочет, игриво подтанцовывает и держит руки, поднятые вверх, чтобы не пролить коктейли. Она такая веселая и беззаботная…

Кажется, она сейчас действительно счастлива, потому что без меня.

На душе становится гадко и тоскливо. Это я довел до того, что Лиле стало лучше одной. По крайней мере, так видится со стороны.

Однако самобичевание и лирические рассуждения меркнут, когда я понимаю, что те два навозных скарабея — лысый бородатый гном и рыжий шкаф — тоже из компании Романа.

Ахренеть просто…

Лилька — спокойная, замужняя женщина, заботливая мать — сейчас отрывается на полную катушку. Она танцует, вновь заливисто смеется.

По шаткой походке догадываюсь, что жена уже хорошо выпила. Она имеет право расслабиться, тем более после того, что я натворил.

И я, наплевав на гордость и проглотив ревность, не вмешиваюсь, позволяя ей это делать. Я потерплю. Я виноват перед ней.

Но я до смерти не хочу, чтобы Лилька отомстила мне, трахнувшись с одним из тех придурков. Я хорошо знаю свою жену: она утром проснется и будет жалеть. Она не шлюха.

— Так как тебя зовут? — звучит над ухом мурлыкающий голос.

Моя правая рука сама взмывает в воздух.

— Прости, красотка, но я женат, — показываю ей массивную печатку, которую ношу вместо обручального кольца.

— Но, может, тогда хотя бы выпить закажешь?

Ее просьбу я слышу хуже из-за сильного гула в ушах, от того что кровь забурлила по венам, потому что вижу, как к Лиле подходит Роман и целует ее в шею.

Глава 12

У меня во рту появляется привкус крови, после того как я мысленно выгрызаю ему кадык.

Недоносок чертов. Совсем рамсы попутал.

Лилька не поощряет его грязные поцелуи, а ёжится и пытается отойти, но этот урод ловит её за талию и вновь припечатывает к себе. Моя жена вроде бы не боится его и продолжает пританцовывать, но я понимаю, что и в его объятия кидаться не хочет.

По крайней мере, сейчас. А что будет через три бокала коктейлей, я прогнозировать боюсь, потому что за себя не ручаюсь.

К Лильке со спины подходит рыжий перекаченный дружок Романа, пугая ее, и тоже начинает танцевать. Эти два потенциальных покойника облепили мою жену с двух сторон и трутся об нее ширинками.

И меня удивляет: как это Лилька до сих пор не пнула никого по яйцам? Она не виснет на этих двух полудурках, но и не отталкивает их.

А у меня уже зудят костяшках пальцев.

Подхожу к ним и понимаю, что назвать Лильку хорошо подвыпившей я погорячился — она в стельку пьяная. Смотрит на меня стеклянными глазами и не понимает, что видит меня. Взгляд вообще никакой. Чуть тепленькая — еби не хочу.

Ясно, почему она по яйцам никому не врезала — она вообще сейчас ни хрена не понимает.

Когда я женился Лильке, обещал ей стать сдержанней и оттачивать дипломатические навыки. Но здесь они неуместны. С такими мразями, как этот Ромчик и его рыжий дружок, никаких переговоров быть не может. Проверено опытным путем. Снова.

Я же популярно и почти культурно сказал держаться от моей жены подальше, а Рома не понимает.

Беру его за ухо и отвожу в сторону от Лильки: