Измена. Верну тебя, жена (СИ)

Шесть лет назад я трахался с ней уже после четвертого свидания, а теперь даже прогнозировать не берусь, перепадет ли мне такая удача. Мои глаза видят только Лилю, сердце любит только ее.

— Да, конечно, Аленка по тебе скучает, — нехотя отстраняюсь.

В брюках становится тесно. Я возбудился от одной возможности поцеловать ее в губы. Сейчас они особенно желанны.

Но я больше не буду давить на Лильку и бросаться на нее, как голодный до женщин маньяк. Наверное…

По крайней мере сегодня мне это пусть со скрипом, но удалось.

Хотя мысль такая присутствовала, когда Лиля примеряла в кабинке крышесносный алый комплект белья. Я как представлю ее в нем, так бедра едва ли не на автомате дергаются в возвратно-поступательных движениях и член встает как каменный столб. Хорошо, что за плотной брючной тканью это не так заметно.

Выхожу из машины. Достаю из багажника пакеты.

Лиля будто нарочно покачивает попкой, дефилируя впереди меня по двору, завораживая меня формами, от которых во рту скапливается слюна. Я так хочу сжать ее половинки, засосать их губами, расцеловать…

Дверь в коттедж нам открывает Ритка.

Поначалу я не очень хорошо воспринял няньку. Молодая совсем, доверия не внушила. Стал выяснять о ней через Расулова. Оказалась смышленой девчонкой. Не пьет, не колется, к знаниям тянется. С родителями, правда, не повезло. И с Аленой на ее счет пообщался. Дочка считает Ритку подругой и полностью довольна ей. Я почти успокоился.

— Добрый вечер, Захар Олегович, — с опаской здоровается она, будто думая, что я могу ее укусить.

Она всегда так на меня смотрит, будто я не человек, а зверь дикий.

— Здравствуй. Дочка моя где? — интересуюсь, стоя на крыльце.

— Алена уже спит. Разбудить ее?

— Нет. Завтра все равно «мой день».

— И нам тоже пора отдыхать, — напоминает Лиля. — Сладких тебе снов, Захар Олегович, — и, ангельски улыбнувшись, закрывает дверь прямо у меня перед носом.

Моя сучка.

Ухмыльнувшись, я прячу кулаки в карманы брюк и спускаюсь с крыльца. Осматриваю двор. Не справляются без меня девчонки: газон косить надо, птичьи кормушки прибить, дрова для камина и бани заготавливать… И много чего еще.

Отъехав от коттеджа, будто трезвею, возвращаясь из сладкого, как клубничное суфле, миража в реальность.

Беру телефон и набираю номер следователя, который ведет дело о нападении на коттедж.

— Я только о тебе вспоминал, хотел позвонить! — хохочет он.

— Привет, Паш. Как там дела?

С Пашей мы нашли общий язык в тот же вечер. Полезно иметь связи в структурах.

— Взяли мы того нападавшего. Местный наркоша. Он раскололся, едва на него надавили. Ты был прав, заказчиком оказался Роман Годисанов.

Сильно сжимаю руль.

— И что вы будете делать?

— Поехали за ним.

— Он вроде бы живет в особняке на побережье, да?

— Жил, а сейчас в квартирку на окраине города перебрался. После того нашумевшего видео на их завод столько штрафов посыпалось и проверок, что Гордисановы были вынуждены продать шикарный дом, чтобы погасить долги. Директор, кстати, теперь там не Валерий. В общем, остались Гордисановы без денег и поддержки. Они разорены.

— Отличная новость.

— Повиси, Захар, — просит следователь. Кажется, в его кабинет кто-то зашел. Слышится разговор, но слов не разобрать. Через пару минут Паша возвращается. — Представляешь, Гордисанов словно почувствовал, что его задержат. Сейчас сказали, что человека, похожего на Романа, видели на железнодорожном вокзале.

— Смыться решил?

— Скорее всего. Я уже отправил за ним парней.

— Паш…я как раз недалеко от вокзала…

— Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, Захар, но прошу: не вмешивайся.

— Он знал, что Лильку защитить некому было, и как шакал поступил, решил ее напугать.

— Да, понимаю. Такого не назвать мужиком.

— Там еще дочка моя была. Ей всего пять лет. И им повезло, что больная фантазия Ромчика ограничилась только попыткой напугать. А если бы нет? Или если у того наркоши гуси полетели из-за ломки?

— Захар, пожалуйста…

— А что бы сделал ты на моем месте? Если бы на твою жену и ребенка напали?

После секундной паузы следователь тяжело вздыхает.

— Дадим тебе форы десять минут. Ты должен уйти до того, как попадешь в поле зрения моих парней.

— Спасибо.

— И, Захар, намотай на кулак тряпку, чтобы следов не оставить.

Я будто превращаюсь в хищника на охоте. Кажется, я с расстояния чувствую страх Гордисанова. Иду уверенно сквозь толпу, хотя еще не вижу Ромчика.

Идиот несчастный.

Бестолковый сынок, просравший бизнес отца.

Я упиваюсь мыслью, что наконец-то справедливость восторжествует. Гордисановы банкроты, лишившиеся поддержки высокопоставленных чинов. Теперь Рому вряд ли кто-то захочет отмазывать. Он ответит за свой гнусный поступок сполна.

Я нахожу Гордисанова на платформе.

Вижу его тупорылую рожу в профиль, и у меня перед глазами все будто затягивается красным туманом.

Не сводя с него взгляда, чтобы не упустить, достаю из кармана брюк тряпку.

Неудобно я, конечно, одет: в рубашке, сковывающей движения, и брюках — для Лильки наряжался. Знал бы, что мой досуг не ограничится любимой, выбрал бы другую одежду.

— Далеко собрался? — спрашиваю Гордисанова, подойдя ближе.