Измена. Вернуть жену (СИ)

В этих ее словах. там столько боли и отчаяния и, самое главное, ни грамма фальши. Юля верит во все, что говорит. В каждую букву в этом предложении. Она уверена.

Это все чувствую. Сердцем чувствую, которое будто оживает. Начинает биться в груди, а до этого?!

До этого я был в каком-то пекле. В аду. Вернее, мне казалось, что я там, но... ошибался. Ад. Он начинается прямо сейчас. В эту самую секунду. Когда я понимаю для себя, что Юлия не лжет.

Ее история про то, как она с Крымовым повстречалась... Она похожа на полный бред. Ну просто полный. Учитывая, что я все камеры поднял. Все!

В лифте он ее зажимал. Было явно видно. Да и у номера все продолжилось. И дальше…

Видел другие кадры. тогда проверка была. Подтвердилось, что все, абсолютно все, —подлинник.

А вот теперь…

Память у меня фотографическая. И я будто воскрешаю то, что было, и кажется, что есть лазейка.

Можно сделать экспертизу определенных кадров.

Скажем, кадры в лифте — там мужик действительно придавил мою Юлю. Ну и как бы все… а дальше дело техники и никакого мошенничества.

Если захотеть, и не то подтасовать можно, а я…

Глупый, самонадеянный слепец. Кажется, меня предала излишняя самоуверенность.

Повод. Первый повод к сомнению. Первый повод для того, чтобы выйти на тропу войны...

А война будет нешуточная.

— Если только. если только ты мне солгала.. - повторяю фразу. Но уже понимаю, что верю. Я, мать его, верю!

Хотя не должен верить ей.. Подлой предательнице, которая у меня чуть всю империю не отобрала, не порушила все, что отстраивал столько лет.

Вся доказательная база против нее. Ее переписка. Слитые с ее компьютера базы данных.

Да все! Мать его! Абсолютно все! «Виновна» — вердикт, который не подлежит сомнению.

Но я, мать его, сомневаюсь. Или это сердце мое оживает и хочет верить, хочет знать, что я ошибся.

Да. Ошибся.

И лишь потом приходит запоздалое понимание, что если пять лет назад Юлия не предавала меня, что ее подставили...

— Ну что, Игнат?! Кричи, что я виновна! Хотя... кричать — это не про тебя. Ты молчаливо спускаешь курок, так что сейчас тебе мешает меня убить?! Снова!

Юлия в моих руках будто оживает, по ее красивому фарфоровому лицу слезы текут, а в глазах лютая злоба, отчаяние, ненависть.

Она бьется в моих руках, пытается выскользнуть, а я держу ее, будто окаменев, и в себя прийти не могу после полученного удара.

— Что ты молчишь, Игнат?! Отпусти меня! Отпусти! — кричит и бьется, а затем как-то вдруг умолкает. Словно из шарика воздух опять выпустили, и я вспоминаю укоризненный взгляд старого врача, друга дедушки, которого я вызвал, когда Юля сознание потеряла.

Петр Ефимович — тот единственный человек, который меня со дна вытаскивал, когда после исчезновения Юлия стал пить по-черному, чтобы не броситься на ее поиски.

Я интуитивно ей фору давал, потому что, если бы сразу нашел свою беглянну.

Много дров бы наломал.

Но тогда… тогда мне было так хреново, что загремел в больницу. С диагнозом. И Петр Ефимович меня на ноги поставил.

Опять.

Очень давно, когда я родителей лишился и замолчал на очень долгое время, именно он советовал деду не сдаваться.

А теперь вот я вызвал его, чтобы Юлю осмотрел.

— Ты пожалей ее, Игнат.. Знаю, что она виновата во многих твоих бедах, из-за нее ты чуть империю не потерял... чуть в тюрьму не загремел, но...

Чешет свою седую бородку и пожимает плечами.

— Но.. у меня образ этой девушки и той роковой стервы, которая тебя чуть на тот свет не отправила, не вяжется... пускай отлежится, отдохнет.. ничего криминального нет, и жизни не угрожает... кроме тебя, конечно, сынок, если не остановишься.

Кивнул тогда, а Петр Ефимович опустил свою старую, но крепкую руку мне на плечо и сжал поддерживающе, а я..я остался, как прикованный, рядом с Юлей и следил за ней, пока моя принцесса спала… с виду действительно спящая красавица, которая чуть не уничтожила меня.

— Отпусти меня, Игнат, — вновь ее голос как из-под толщи воды, и я пальцы свои разжимаю, смотрю на свою жену.

Молчу. А сам уже думаю, прикидываю, оцениваю...

— Ты ведь мне не веришь, да, Юсупов?! — задает вопрос и отходит от меня, вновь забирается на кровать и накрывает себя одеялом, такое ощущение, что ей тоже холодно, что не играет она, подобно умелой актрисе.

Ощущаю, что и у нее в груди ледяная глыба вместо сердца, а может, и я вижу то, что хочется.

— Все доказательства против тебя, - выдыхаю и чувствую, как звенит позвоночник, каждый нерв, каждый сустав.

— А ты ведь не веришь людям? Я забыла, что ты не человек, а машина. Только так не бывает, Игнат, помимо фактов, всегда есть еще и то, что не получится облечь в доказательную форму. И у тебя, дорогой мой муж, есть только мое слово.

У меня душа разрывается. Там, под ребрами, где, казалось, ничего уже нет, становится так невыносимо больно, что выть хочется. Влететь в стену и разхерачить собственную башку, чтобы не думать, чтобы не сомневаться, чтобы не испытывать чувства вины.

Потому что, если все то, что говорит Юля, - правда.

Прикрываю веки.

Распахиваю вновь, и взгляд снова падает на альбом Юли, который я положил на стол.