Измена. Вместе (не) навсегда (СИ)

Находит меня взглядом, смотрит перепуганно.

— Алина! Не делай глупостей!

Пытаюсь увидеть картину маслом его глазами. Стою у парапета на цыпочках и смотрю вниз. О, да, как в дешевых мелодрамах.

Да что он о себе возомнил? Думает, я из-за него, мерзавца, вниз сигану? Много о себе мнит, засранец!

Не делать глупостей, говоришь? А вот этого, любимый, я тебе не обещаю!

Глава 7

Пятнадцать минут назад в номере…

Ярослав

Марина стоит на коленях передо мной, улыбается. Ее пальцы слегка касаются моей ширинки. Она проводит ими вверх и вниз, по выпирающему сквозь брюки бугру члена, и что-то нашептывает ему, как старому приятелю.

Меня это нервирует. Смотрю на нее сверху вниз. Скорее бы уже принялась за дело. Хер в штанах вздыбился так, что ткань брюк болезненно стягивает.

Минет в исполнении Марины еще никогда не разочаровывал. Равно, как и моего дружка. Но сейчас раздражение нарастает пропорционально возбуждению. Все, что она делает, меня люто бесит! Как и она сама.

Не могу понять, что не так. Но все не так!

Бля-я-ять, да что с тобой, чувак? Просто отключи мозг.

Делаю глубокий вдох-выдох.

Не думать. Все, как обычно. Она знает, что делать. А я знаю, чего хочу.

Но внутри цепляется какая-то херня, как злоебучая заноза, которую не видно. Блять, сука!

— Что же ты свою псевдо-женушку не трахнешь? На нее не встает? — хихикает Марина, поднимая на меня взгляд.

В сознании тут же возникает образ Алинки. Эти огромные, наивные глаза, наполненные верой. В кого? В меня?

Это вообще не помогает настроится.

Отвращение поднимается внутри, но злость глушит его. Злюсь на Марину, что несет всякую херню. Злюсь на себя, что просто не могу это проигнорировать.

— Рот закрой, — говорю ей грубо, наматывая ее волосы на руку. — Вернее, открой и займись делом.

Губы Марины расползаются в порочной улыбке. Моя грубость ее всегда заводит.

Гоню прочь из головы образ Алины в подвенечном платье, который, как липучка, застрял в голове.

Кольцо всевластия, блять.

Отпускаю хвост Марины, намереваясь сдернуть проклятое кольцо с безымянного пальца. Но прядь волос запутывается между пальцами. За кольцо зацепилось. Дергаю рукой.

— Ай! — вскрикивает Марина, прижимая руку к голове. — Ты чего?

В ту же секунду слышу где-то в коридоре голос тещи:

— Алина! Доча, где вас с Ярославом носит? Ну танец же!

Алина. Алина. Алина.

Всегда говорил: брак — это тюрьма, ключ от которой у жены.

Но нет, блять. Нас голыми руками не возьмешь!

Пытаюсь освободить пальцы от Марининых волос, как от липкой паутины.

Она снова тянется к ширинке. Ее пальцы ловко цепляются за молнию на брюках. Тянет собачку вниз, но слишком резко. В следующее мгновение из моих глаз фонтаном брызгают искры.

— Бля! — рычу, отскакивая назад, хватаясь за пах. — Ебаный в рот, Марина! Ты меня кастрировать решила?

Руки, блять, крюки! Как так можно было? Стою, согнувшись, пытаясь понять, остался ли я вообще мужиком.

Марина в испуге отшатывается, плюхается назад на жопу.

— Ой, прости, Ярчик, — хлопает глазами. — Не понимаю, как так вышло.

И тут же на четвереньках снова ползет ко мне:

— Дай сюда, помогу, — тянется руками.

Откидываю их от себя.

— Все, блять, уже помогла.

Член в штанах, который еще минуту назад грозно рвался в бой, теперь превратился в обиженную улитку, спрятавшуюся в свой панцирь.

— Ну что ты, давай проверим, все ли в порядке, — мурлычит у моих ног, как кошка. — Все-таки первая брачная ночь впереди, — добавляет с издевкой.

Бросаю на Марину гневный взгляд.

— Закончили, я сказал! — рявкаю. Застегиваю ремень, проклиная себя за тупую ситуевину.

Шагаю к двери, игнорируя бормотание Марины. Убедившись, что в коридоре никого нет, выхожу.

Останавливаюсь на секунду. Провожу ладонью по лицу, пытаюсь собрать мысли в кучу.

Блять, что это было? Ты что творишь, Градов?

Направляюсь обратно в зал.

Это что за самосаботаж? Сам же закатил эту чертову свадьбу! А теперь готов все похерить? Просто мастер многоходовочек.

В штанах все еще ноет. Нормально так щимануло. Останавливаюсь перед дверьми.

Так. Все окей. Проехали. Что у нас там по плану? Танец молодых?

Захожу в зал, натягивая улыбку. Рыщу взглядом в поисках Алины. Но ее нет.

Беру бокал шампанского, прикладываюсь. Давлю лыбу тем, с кем встречаюсь взглядом. Все кажется липким и неправильным. Даже улыбки гостей фальшак. Тошно.

Дверь за моей спиной снова хлопает. Оборачиваюсь. Алина. Вплывает в зал белым облачком.

— А теперь первый танец молодых! — радостно объявляет голос ведущего, и зал взрывается аплодисментами.

Еще одна тупая традиция. Не люблю танцевать в принципе. Как медведь на арене цирка: прирученный холостяк Ярослав исполняет свадебный танец.

Подхожу к Алине, беру ее за руку. Ладонь холодная, как лед. Нервничает. Она так тряслась над этим танцем, даже к хореографу ходили. Одному богу известно, как она меня уговорила.

Выходим в центр зала под одобрительный гул гостей, вспышки фотокамер, звон бокалов.