Измена вопреки (СИ)

Пришлось спуститься в подвал. Множество трубок, шлангов, как змеи лежали на полу, и я, переступая всё это, с замиранием сердца добралась до насосной станции. Нажала друг за другом несколько кнопок и что-то загудело. Потом неприятно взвыло. Я дёрнулась к лестнице, потому что страшно было просто жесть. Никогда не любила подвалы и всякие в них установки. Томительное ожидание под гул работающего насоса тянулось. Я нервничала. В итоге плюнула и пошла наверх. В ванной попыталась открыть краны. Вспомнила, что сначала должен заработать водонагреватель. Воткнула его в розетку и разноцветные огоньки сенсорной панели, это уже Матвей устанавливал, замелькали. Я дотянулась до двух одинаковых кнопок и зажала их. Послышался вой из подвала.

Надеюсь, я ничего не сломала.

Из крана плюнуло мутной водой, и я вздрогнула. Заозиралась по сторонам, но потом напор воды застучал по дну ванной.

Ну хоть что-то.

В это время водонагреватель решил порадовать, послышался наук набирающейся воды.

Облокотившись на стиралку, я с воодушевлением смотрела, как просыпается дом. Осталось только отопление.

Газовый котёл меня всегда пугал. Я постаралась его включить, но противный треск изнутри напугал меня больше, чем подвал, поэтому, отменив запуск, я подумала, что ещё не настолько холодно. Включу тёплый пол и камин растоплю.

Дров не было.

Выходить на улицу пришлось за вещами. В несколько заходов я перетащила чемоданы, а потом со связкой ключей пошла на задний двор. Начавшая падать листва немного чавкала под ногами, но я убеждала, что это всё с непривычки.

В дровянике стояла во весь мой рост поленница. Я потянула ближайшую деревяшку на себя, но она не поддалась. Пришлось пойти вглубь и набрать дров в небольшую корзину.

Вернувшись в дом, я печально подумала, что, конечно, молодец. Всё сама. Только вот про еду я не подумала. Две карамельки в кармане и бутылка воды в машине не в счёт.

Я присела возле камина, укладывая дрова шалашиком. Есть не особо хотелось, поэтому потерплю, а вот дом прогреть надо обязательно. Я чиркнула длинной спичкой и поднесла к комкам бумаги, что уложила в самый низ. Пламя занялось.

Когда спустились сумерки, я пожалела, что не съездила в местный магазин дитя бы за хлебом, но было уже поздно. Я куталась в несколько пледов, сидя на диване, который придвинулся боком к камину, так немного теплее. А вот тёплый пол работал только в спальне на втором этаже. Видимо, внизу что-то поломалось, но ничего, вот вернусь в блог и как возьму рекламу и как вызову ремонтника.

Мыслей о Матвее было слишком много, поэтому я просто смотрела в стену напротив, проворачивая, как можно было бы разрешить ситуацию. Выходило всё плохо.

Когда на телефоне, который всё это время в беззвучном режиме страдал от звонков, высветилась полночь, я почти уснула.

Шагнула на границу сна.

И сон тот был немного душным, с ароматом осенних листьев и елового бора.

Я глотала пряный воздух и всё равно задыхалась.

А потом в замке провернулся ключ.

Я замерла, не зная, что делать. Матвей не мог меня найти это точно. Но кто тогда сейчас тихо приоткрывал входную дверь, пропуская в ещё не натопленный дом осенний ветер, который пробежался по полу и качнул занавеси.

Кто сейчас стоял в коридоре, раздумывая, а стоит проходить.

Кто принёс с собой аромат железа, табака и лакрицы…

Я знала кто.

Поэтому когда шаги стали приближаться, села на диване. Обняла себя руками, уговаривая, что всё это мне только снится. Но…

— Здравствуй, — прозвучал хриплый от сигаретного дыма голос.

— Здравствуй.

Глава 14

Он…

Телефон разлетелся от удара о стену.

Ксю, Ксю, Ксю…

Я запустил пальцы в волосы и от беспомощности дёрнул их.

Ксю…

Какого чёрта, почему она сбежала. Нахрена мне всё без неё?

Я ударился плечом о стену. Показалось маловато. Снова приложился.

Не отпускало…

Где она? Куда сбежала? Жива?

Чёрт.

Я посмотрел на тумбочку и с силой пнул её по тонкому боку. На пол полетели свечи, книга, которую Ксения читала перед сном, две ручки и тонкий блокнот для записи рецептов.

Ксю…

Как я мог так облажаться? Как я мог вообще допустить, чтобы рыжая дура добралась до Ксюши и всё вывалила.

Ксении нельзя нервничать. Нельзя, чтобы она плакала. Когда Ксюша плакала, у меня сердце словно вырывали по кускам из груди. Я просто не мог переносить слёз супруги. Они у неё всегда такие чистые почти как россыпь бриллиантов.

Я открыл шкаф. Пустые полки смотрели на меня с укором. Дёрнул один из ящиков, где делали украшения на мягких бархатных подложках. Все годы брака в золотом, платиновом, серебряном эквиваленте. Ксюша так неравнодушна к аксессуарам, и я хотел, чтобы она постоянно улыбалась, поэтому ни в чём никогда не отказывал. Даже когда дерьмо на работе, денег оставалось на пару дней жизни. Я делал всегда довольную рожу и просто дарил, что хотела Ксения. Тогда жена светилась изнутри таким ярким ослепляющим светом.

В последнее время свет погас. Словно неведомое чудовище нахрен выбило пробки, перерезало провода и переключило все тумблеры.

Ксения не улыбалась и не светилась.