Измена вопреки (СИ)

В зале Егор сразу приступил к камину. Я растянула гирлянду по ручкам шкафчиков и зажгла огонь на плите, радуясь, что варочная панель здесь старая, ещё на газу, балкон которой стоял в ящике снаружи дома у задней стены.

Оладьи с яблоками выходили пышными. Егор крутился рядом, то руки мыл над раковиной водой, которая стояла в ведре принесённого из колодца. Да я даже вспомнила об этом. Пользуясь наличием мужчины попросила наполнить все тазики, и Егор, бегая под уже не таким сильным дождем, помог.

Я поставила на стол яичницу с помидорами и зеленью, налила в чашки чай с мятой, и закончила печь оладьи как раз, когда Егор снова переодевался уже в свою высохшую рубашку.

Сев за стол, Егор между делом спросил:

— Ты так и не сказала мужу, что беременна?

Моя ладонь замерла над сахарницей, а потом упала на стол. Я покачала головой.

— Ты же понимаешь, что он имеет право знать? — вилкой Егор подцепил кусок хлеба из хлебницы и лопаткой подковырнул яичницу, чтобы переложить ее себе на тарелку.

— Зачем ему это? У него молодая любовница, которая родит ему… — я спрятала глаза и в полумраке с гирляндой это получалось отлично.

— И что? — так возмутился Егор словно любовницы это нормально. — Если он ее любит, то ок, твоё признание никак не повлияет, а если нет…

— Не надо, — оборвала я.

— Ну что не надо, Ксения? — Егор отпил чая из кружки и поморщился, было горячо. — Это ведь с ним я столкнулся недавно у калитки?

Повисла пауза в разговоре. Я перебирала фразы, чтобы одним ударом прекратить этот разговор, но вместо этого поблагодарила.

— Спасибо, что сделал вид, что ты не причём.

— Не за что, — усмехнулся Егор и наконец-то добрался до яичницы. Прикрыл глаза смакуя вкус. — Божественно, но вернёмся…

— Нет.

— Да, да, да и ещё раз да… — Егор отвлёкся от разговора, снова возвращаясь к ужину. — Он мне не показался ужасным…

— Ты просто не знаешь ничего… — мне кусок в горло не лез, поэтому я вертела в руках оладушек, не решаясь опустить его в варенье.

— Ну так расскажи, — с полным ртом предложил Егор.

— Его любовница пришла к нам в дом и сказала, что беременна. Она беременна. Не я. После всего, что мне пришлось пройти, чтобы у нас был ребёнок, — словно жалуясь, выпалила я.

— Ммм… а он что? — складывалось впечатление, что яичница интересовала Егора куда больше чем разговор, поэтому я мялась, не зная стоит ли продолжать.

— А он сказал, что вообще не помнит, чтобы спал с ней. Что он никогда. Только один раз выпил в баре и вот такое произошло… — медленно, нехотя рассказала я и впилась зубами в оладушек.

— Ну логично… бары, клубы, запрещённые вещества, клафилинщицы…

— О чем ты вообще? — чуть не подавилась я чаем. Егор отложил вилку, проглотил, что жевал и запил чаем.

— Классическая схема, опоить предстательного мужика, ограбить. Прочее. Так же с девушками, опоить, переспать, уехать… Ты что на меня так смотришь как будто я тебе фантастику рассказываю?

— Егор, сейчас двадцать первый век, мирное время, не девяностые…

— И это не имеет никакого значения… — мелодично протянул он и придвинул к себе сковородку с яичницей. — Одно значимо, поверила ли ты. И если да, уверена ли, что он виноват в разрушенном браке, ведь не доверяла ты…

Глава 35

— Знаешь что? — отложив оладушек, спросила я, заметно понизив голос.

— Конечно, знаю, — отмахнулся Егор. — Все вы мужики одинаковые, у вас эта ваша солидарность, друг друга выгораживаете… и бла, бла, бла…

Я оторопела, посмотрела на отмахнувшегося Егора, переваривая, что он только что сказал. Прикусила нижнюю губу. Отвернулась, чтобы не психануть, но Егор видимо на что-то был очень зол, потому что его понесло.

— Ты думаешь одна такая уникальная со своим мужем? Я врач. Да, не гинеколог, но и у хирурга есть свой ларец историй. Например, из приемника в ночные смены. Одна, ах он такой нехороший, он вон меня променял… Да, конечно, променял, просто потому, что там другая. Или вот еще… сама выращу сына! А ты хотя бы представляешь, как это одной растить? Как это, когда мальчик растёт без отца? И не потому, что папа такой плохой, просто мама очень зла, а запрет на общение это единственный способ навсегда отомстить, сделать больно. Только в итоге, кому больно-то? Правильно малышу!

Я встала из-за стола. Егор, очнувшись, замолчал. Висела между нами нехорошая густая тишина. В ней прятались монстры нас обоих.

— Прости… — спустя момент выдавил Егор, заметно огрубев голосом. — Спасибо за ужин. Ты чудесная женщина, завидую твоему супругу. Но ты не права.

Стул проскрежетал по полу ножками. Я не оборачивалась. Просто не хотела смотреть в глаза человеку, который прав, однозначно прав. Но не в отношении меня. Я никому не мстила! Никому.

Матвею не нужен этот ребёнок. Он сам мне говорил. Я все помню. И поэтому как бы громко не звучал голос разума, вместо которого сегодня работал Егор, сердце подсказывало, что я права.

— Может быть тебя отвезти в город? — спросил тихо Егор. Я дёрнула плечом, продолжая молчать, не потому что злилась, а просто не желая растягивать тему наших с Матвеем отношений. — Всё-таки непонятно когда электричество будет, а ты одна в доме…