Измена. Вторая семья мужа

— Есть, — опускает взгляд и продолжает писать. Вопрос задевает что-то болезненное, сразу чувствую исходящий запах грусти от него.

— Простите, — поднимаюсь с кресла.

— Все нормально, Валерия, — теплые слова проходятся по коже.

Николай Владимирович снимает маску, и я бесстыдно его рассматриваю.

Пытаюсь себя одернуть в который раз. Что я творю?

У него очень волевое лицо, глаза кажутся теперь еще больше, четкий контур ярких в меру полных губ, темная аккуратная щетина, немного широкий, прямой нос. Ему бы в рекламе сниматься, почему-то приходит абсолютно дурацкая и безумная мысль.

— Спасибо, вы действительно профессионал, ваша помощница не соврала.

— У нас к клинике лучшие специалисты. А я уже редко любимым делом занимаю. Погряз в бумажках, расширении бизнеса, финансах, — говорит с горечью.

В глазах гаснут золотые вкрапления.

— Она говорила, что вы владелец. Я и удивилась, что в выходной день ведете прием пациентов.

— А что мне еще делать, когда бывшая жена сегодня выходит замуж за моего брата, — выдает нарочито бодренько. — Рабата часто спасает.

— Сочувствую, — говорю ошарашено. — А мне муж с сестрой изменил, узнала, когда из роддома приехала, — выдаю про себя информацию.

Снова не планировала, но слишком его горе во мне отзывается.

— Вот это да, — он тоже удивлен, глаза немного расширяются. — Тогда вы все понимаете. Но все равно, странно… ммм… непонятно.

— Что? — хмурюсь.

— Как можно изменять такой шикарной женщине? — в его глазах вновь появляется золотой блеск.

— Скажете тоже, — чувствую, как щеки мгновенно становятся пунцовыми. — Но за комплимент спасибо.

— Не комплимент. Правда.

Мне хочется ответить, что тоже не понимаю его жену, но тут уж я себя сдерживаю.

Я уже зашла за рамки. Но мне отчего-то с ним очень просто. В разговоре и с ним испаряется тяжесть прошедших дней.

— Валерия, вы не сильно торопитесь?

— К чему этот вопрос?

— Хотел пригласить вас прогуляться. Тут за углом есть очень уютное заведение, — его голос действует на меня как бальзам. Раны на сердце перестают болеть.

— А как же ваша работа?

— А мы недалеко, если что, меня вызовут, — подмигивает и так очаровательно улыбается, демонстрируя две симметричные ямочки на щеках.

— Зачем вам это, Николай Владимирович? — спрашиваю осторожно.

Потому как никаких приключений мне точно не надо. Да и дочь дома. Конечно, Светлана за ней присмотрит, но я и сама не хочу оставлять Аришку надолго.

— Мне комфортно в обществе очаровательной леди, которая увы, не понаслышке знает, что такое измена, — последнее слово из него вырывается как утробный хрип.

— Понять может тот, кто пережил подобное…

— Вы уже все понимаете.

Понимаю, даже сильнее, чем мне хотелось бы. Я чувствую, как его боль тянется к моей. Кто не пережил предательства, как бы он ни сочувствовал, никогда не поймет. Эту общую потребность в общении я не могу ее отрицать.

— Если только недолго, у меня дочурка дома, — говорю смущено.

— Я мигом переоденусь.

Выходит из кабинета, через минуты три возвращается.

— Быстро вы.

На нем темно-синие джинсы, черный свитер и куртка. Ничего особенного, но все сидит на враче идеально. Сколько ему лет? Тридцать пять? Сорок? Сложно точно определить.

А мне есть разница? Не хочу себя обманывать, есть. Женское любопытство просыпается, и еще общая боль, она безмолвно ощущается.

— Нельзя заставлять даму ждать, — и снова этот теплый голос.

Мы выходим в холл. Николай Владимирович дает указание администратору. Она на меня смотрит так, словно готова взглядом прибить.

Покидаем клинику. Не успеваем сделать и нескольких шагов, как ко мне подбегает охранник.

— Можем ехать?

— Еще нет. Подождите меня. Я скоро вернусь, — отвечаю спокойно.

— С ним идете? — пренебрежительный кивок в сторону стоматолога.

— Да.

— Исключено, — охранник скрещивает руки на груди.

— Что? Простите, не вам решать, — ловлю себя на том, что даже не знаю его имени.

— Никаких посторонних контактов, — выдает, будто заученный текст.

— Идите в машину. Вам же сказали, Валерия скоро вернется, — Николай Владимирович становится между мной и охранником.

— Ты, слышь, гуляй. Не нарывайся, — рычит.

— Глупости. Вы не можете мне указывать, — наглость мужчины меня выводит из себя. Ощущаю себя какой-то пленницей.

— Валерия, садитесь в машину. А ты… — охранник сплевывает на тротуар, — Исчезни.

— А если не сяду то, что? — повышаю голос.

— То я помогу, — гадко кривится.

— Скорее я помогу вспомнить манеры, — очень тихо, и при этом с металлом в голосе говорит Николай Владимирович.

— Валерия, в машину. Если не хотите проблем. А они будут за непослушание, — нагло выдает охранник.

Глава 54

— Можно вас на пару слов, — спокойно и вежливо говорит Николай Владимирович.

— Мне не о чем с тобой тереть.

— Валерия, попрошу вас, немного отойти, — стоматолог одаривает меня успокаивающей улыбкой.

— Осторожнее, — говорю и делаю, как он просит.

Садиться в машину после наглости и приказов охранника нет никакого желания. И ведь я понимаю, что свекровь дала указания, а он им следует. Грубо, мерзко, но это не самодеятельность грубияна.