Измена. Вторая семья мужа

Лера была в полном порядке. Она перепугалась, но даже пыталась шутить. А Рома представлял, а что если Алена пойдет дальше? Она ведь реально спит и видит, как покалечить сестру.

На следующий день он прибежал к ней. Они долго ругались, выясняли отношения.

— Все. Мое предложение неактуально.

— Я тебя прибью!

— Прибей, — заходится в диком истерическом смехе. — И тогда сразу же доказательства убийства Вени окажутся в полиции. Ты с ней все равно не будешь. Никогда!

Злость, адреналин, ненависть… эмоции так сплелись в тот момент, что он сделал это. Жестоко. Грубо. Но Рома переступил черту, он изменил.

Первый раз было сложно, больно, дико. А потом, в нем появились новые страхи.

Если Лера узнает — всему конец. Да рано или поздно правда выплывет, но он хотел как можно дольше оттянуть этот момент.

Еще Рома понял, что если он сдержан и вежлив с Аленой, то она послушна и не предпринимает никаких действий в сторону Леры. И Рома стал играть. Он изображал ласку, презирая себя, оправдывая и боясь, что его предательство станет известно Лере.

Страх заставлял его играть. Он так запутался во всем, что порой стирались грани реальности. Он стал жить на две семьи.

Ко всему можно привыкнуть. И он привык. Он научился существовать с этой женщиной, спать. Он расположил ее к себе. Она ему доверяла. И это давало иллюзию защиты жены.

Измена затягивает. В какой-то момент он привык к положению вещей, убедил себя, что иного выхода просто нет.

Когда Алена сообщила о своей беременности, Рома удивился. Ведь они предохранялись. Но нет, он не расстроился. Если ребенок зачат, то это его ответственность, и он готов ее нести.

Лера была беременна их долгожданным малышом. Ситуация была дикой, но Рома так погряз во лжи, что не считал, еще одного ребенка чем-то плохим. Он подарит жизнь крохе.

Он полюбил малыша в животе у Алены. Когда узнал, что это сын, уже представлял, что сможет дать мальчику, как будет проводить с ним время. Это смягчило его отношение и к Алене, он с ней стал еще более заботлив. Она ведь будущая мать. Живот Алены округлялся, и он любил с ним говорить, нашептывать ему приятные слова.

А дома он был максимально заботлив с женой, хотел таким образом компенсировать свою неверность. Он окружал Леру своей любовью, и в эти моменты, никого не было роднее и важнее.

Рома запутался в своих двух беременных женщинах. Лера всегда была в приоритете, она его свет. Но и ребенок Алены многое изменил. Для Ромы дети — главное в жизни. Он всегда хотел им дать все самое лучшее, он слишком хорошо помнил свое детство.

Когда Лера должна была поехать в роддом, Алена взбунтовалась. Кричала, что все ей расскажет, и он не имеет права, оставлять ее одну. И Рома прибегнул к единственному способу успокоение Алены — ласке. Он пошел на ее поводу. В очередной раз предал Леру.

То, что она их застала — ожидаемый итог. И дальше Рома уже плохо соображал, что делал. Осознание навалилось на него огромной вонючей кучей.

Лера его никогда не простит. И она сейчас еще в большей опасности. А она его даже не хочет слушать.

В воспоминаниях Рома провел всю ночь. Утром с тяжелой головой едет на работу.

Известие, что ребенок может быть Максима, его печалит, хоть он и не подает виду. Он уже любит этого малыша, он ощущает с ним связь. Так же как страдает по Аришке, с которой не может даже увидиться. Его разрывает от противоречивых эмоций.

Открывает двери своего кабинета.

Он продолжает работать у Максима. Хоть они практически перестали общаться. Механически ходит на работу. Зачем? Чтобы хоть как-то отвлечься, и окончательно не сойти с ума.

А тут застывает как вкопанный.

Алена и его мать сидят и распивают кофе.

— А вот и сынок пожаловал, — выдает довольным голосом Лариса

— Привет, Ром, — Алена посылает ему воздушный поцелуй.

— У нас для тебя хорошая новость. Мы решили, что у нас нет причин для ссор.

— Пора нам объединить усилия, — мурлычет Алена, поглаживая свой большой живот.

Глава 60

Лера

— Оу! Ангел! Валерия, вы прятали от меня крылья! — шутливо заглядывает мне за спину Николай.

Не могу сдержать улыбки.

— На ангела явно не тяну, — говорю смущенно.

Взгляд Артема прожигает насквозь. Глаза кажутся холодными, синими, но в них ощущается огонь.

— Коль, эта она спасла моих пацанов в той аварии, — поясняет другу. Подходит ко мне, берет мою руку и целует. — Валерия, я все слышал, — его слова проходятся электрическими разрядами по моей коже.

— Что слышали? — спрашиваю, а сама не могу понять, что со мной происходит. Дышать трудно, и в то же время мне легко.

Мои тревоги, проблемы, их груз все меньше и меньше давит. Вчера Николай помог, сегодня встреча с Артемом.

— В больнице. Это ваш голос не дал мне уйти. Вы такая хрупкая, а с какой невероятной силой меня держали, — он внимательно меня рассматривает. Настолько пристально, что невольно краснею.