Измена. Вторая семья мужа

Но этого уже никогда не будет. Алена отчетливо понимает, что стоит на руинах своей жизни, и больше она никого не может винить кроме себя.

Живот большой, ходить тяжело. Ребенка спасли, но надо доносить до срока. А дальше… мрак… как все восстановить, как наладить…

С трудом поднявшись, идет на кухню сделать себе чаю. В прихожей звук отпираемой двери. Она вздрагивает и поспешно идет в коридор.

Два огромных мужика в халатах втягивают в инвалидной коляске ее мать.

— Что вообще происходит? — спрашивает охрипшим голосом. Потому как сознание уже обрисовало картину.

С матерью после того раза она не созванивалась. Не брала трубку. И вот такой «сюрприз»…

— Теперь мы с тобой будем жить, — заявляет Надежда.

— Нет! Нет и нет! Я против!

— Зря ты так с матерью. Но какой у тебя выбор? Квартира на меня записана, — лицо у нее страшное перекошенное, и как Алене показалось, дьявольское.

— А та квартира? — спрашивает осипшим голосом.

— Твой папаша нашел себе другую бабу и заставил все отдать.

— Бред какой-то! Сейчас во всем разберусь… — Алена бормочет себе под нос, достает телефон и набирает отца.

С ним она тоже давно не общалась.

— Привет, дочурка, — на втором гудке Матвей принимает вызов.

— Папа! Что происходит?!

— Мы с твоей мамашей разводимся. У меня новая семья, — говорит гордо, словно совершил подвиг.

— А квартиру ты зачем отобрал?

— Это наши с ней дела, тебя не касаются, — отрезает раздраженно.

— Не касаются?! Она ко мне приехала жить в инвалидной коляске! Что ты с ней сделал?

— Когда уходил, была здорова. А потом общие знакомые судачат, что ее кондрашка хватила. За все ее грешки и поделом ей. А ты бы порадовалась за своего папочку! — он выплескивает на Алену ведро помоев, она физически это ощущает и задыхается.

— Папа! Как ты так можешь! Я беременна, я не могу ухаживать за инвалидкой!

— Найди ей сиделку, — хохочет.

— У меня нет денег! У меня у самой жизнь рушится, а тут ты… вот так… — начинает давиться слезами.

— Так стань прилежной матерью и дочерью. Твой сын у меня. Я конечно, с ним помогу. Димаса, я люблю. Но имею совесть, мне своей женщине надо внимание уделить. Бывай здорова, — отключает вызов.

Алена смотрит, как санитары располагают Надежду на ее постели. Ставят рядом судно.

— Вот это список необходимых лекарств. Давать надо по часам. Еще уколы надо. Для этого могу порекомендовать телефон медсестрички, она берет недорого.

Алена смотрит на него, моргает и не знает что ответить.

— Держитесь, — вздыхает мужик, который очевидно слышал весь разговор.

Они уходят, а Алена остается один на один с матерью.

— Доигралась! — выдает Надежда. — А если бы слушала мать, ничего бы этого не было!

— Ты же и разрушила мою жизнь, — всхлипывает Алена, попутно набирая номер Максима.

— Привет! Макс! У меня тут жесть ситуация, твой ребенок под угрозой, мне нужна помощь! — выпаливает на одном дыхании.

— Помощь?! После того, как из-за тебя я теряю фирму, жену и все… ВСЕ! — в его голосе адская ненависть.

— Макс… все не так…

— У меня ничего не осталось из-за тебя недоумки. Мне не нужен этот ребенок, чей бы он ни был. Если у тебя проблемы, то я рад! Забудь мой номер. Никогда больше не попадайся мне на глаза.

Алена смотрит растерянно на свой телефон и совсем не знает, что ей делать. Безысходность придавливает ее каменной плитой.

Остается еще Рома, но на данный момент она боится ему звонить.

— Что ухажер отказался? Не умеешь мужиков под каблуком держать, — ехидно заявляет Надежда. — А ведь все данные были, все потеряла. Бестолочь. Но я твоя мать, потому и сейчас могу тебе помочь.

— Как? — Алена боится смотреть на нее, испытывает какой-то суеверный ужас.

— Приплод в твоем пузе здоровый же. Если Макс отказался, можно на нем заработать. Как раз деньги на мое лечение найдем. Я сбираюсь встать на ноги и показать Моте, какую ошибку он совершил.

Глава 83

Лера

Есть выражение: «Волосы встают дыбом» — именно это я испытываю, слушая Игоря. У меня буквально волосы шевелятся на макушке, я протираю глаза, даже щипаю себя, и все равно его слова слабо доходят.

— Твой отец был необычайно талантлив. Золотые руки, острый ум, он сумел сделать невозможное, — передо мной сидит совсем сухонький старичок, кажется, его тело уже давно покинула жизнь, она теплится только в удивительно подвижных глазах и голосе, пропитанном страданиями. — Он вытащил меня с того света, и то, что я сейчас перед тобой — его заслуга.

— К сожалению, я почти не помню своего отца, — горло сдавливает спазм, говорить сложно. — Если мой отец спас вашу жизнь, почему вы даже не попытались предотвратить или… хотя бы отомстить. Вы знали, что его убийцы ходят на свободе и… — сжимаю руками одеяло, — Не сделали ничего…

— Валерия, я тогда был ослеплен любовью к Ларисе, я тебе об этом рассказывал. Ничего не видел вокруг, и когда узнал… то твоего отца было не воскресить. Но я пообещал ему еще при жизни, — тут он подбирается, выпячивает подбородок, — Что все свое наследство оставлю тебе.

— И Рома, Лариса, моя мать они знали об этом? — стараюсь дышать ровно, чтобы избежать подкатывающей истерики.

— Да. Романа тебе сосватали…