Измена. Выбираю любовь (СИ)

— Расскажите мне! — Хватаю женщину за руку и сильно сжимаю.

— Вот это сила. — Хмыкает и кладёт вторую ладонь поверх моей. — А вы не опаздываете?

— Опаздываем! — Выкрикивает Катя и выходит из комнаты. На ней тёмные облегающие брюки и голубая водолазка. Волосы забраны в хвост, немного макияжа и её не узнать.

— Не очень. Подождут. Здесь важнее. — Смотрю на мать Катерины и киваю. — Я не видела свою мать больше пятнадцати лет и сейчас хочу найти её. Если она жива и в этом городе.

— А если она в другом городе?

— Если она жива, я приложу все усилия, чтобы найти её.

Женщина усмехнулась и поднялась. Полезла в шкаф и достала большой коричневый альбом с фотографиями. Его распирало от застывших воспоминаний чужой жизни, и он выплёвывал фотокарточки на пол, надеясь избавиться от них. Катя подняла их с пола и передала матери, села рядом и вздохнула.

— Неужели мы будем это всё смотреть?

— Не всё! — Цыкнула на неё мать и открыла альбом. Я сразу же почувствовала тот самый аромат фотобумаги, который использовался в моём детстве. Он был особенным, словно возвращал меня туда, где все были счастливы.

— Мама, что ты ищешь? Давай помогу.

— Уже нашла. — Перелистнула пару страниц, отодвинула ненужные фотографии и протянула мне одну.

Я взяла её в руки и вгляделась. Снимок был чёрно-белый и не очень чёткий. На нём стояло две женщины в зимней одежде, они держались за руки и смеялись. В руках у них были беговые лыжи. Рядом, в снег были воткнуты палки и на них были надеты шапки.

— Кто это? — Спросила я дрожащим голосом, понимая, что одна из этих женщин — моя мама.

— Здесь я и Маринка Ясенева. Мы только окончили университет и зимой поехали кататься на лыжах. Молодые и счастливые.

— Вы были подругами? — Спросила Катя и посмотрела на меня.

— Лучшими. Словно сёстрами. — Вздохнула женщина и забрала у меня фотографию. Посмотрела на неё, провела и пальцем по ней и вложила обратно в альбом.

— А что было потом? — Вытерла набежавшие слёзы.

— Потом Маринка встретила твоего отца, и они поженились. Через год она родила тебя.

— А вы? Продолжали ещё дружить?

— Нет. Наши дорожки разошлись как в море корабли. — Поднялась и убрала альбом в шкаф.

— Но что случилось? Вы поссорились?

— Очень сильно. И всему виной мужчина. Твоя мамаша увела моего жениха Виктора, прямо из загса.

— Чего-о-о? — Я раскрыла рот и увидела, что Катя в таком же недоумении, как и я.

— Того. Оказывается, они встречались за моей спиной и в день нашей свадьбы, он выбрал Маринку Ясеневу. Вот так. — Усмехнулась и пожала плечами. — Всё нормально, боли уже нет. Всё быльём поросло. Но знаешь, дорогая, не в обиду будет сказано. Ей всё вернулось. Бумерангом прилетело и хорошенько так шандарахнуло. Я потом нашла достойного мужчину — отца Катюши. Пусть земля ему будет пухом. А твоя осталась с твоим папашей. Бил он её знатно и пил много. Тогда Маринка решила уйти от него, но Витька не позволил. Чуть ли не к батарее привязал.

— Откуда вы всё это знаете?

— Так рассказывала мне. Сама. Как только сюда переехала. Скрывалась от папашки твоего. В коленях у меня валялась моля о прощении. Я простила.

— А что было потом?

Слёзы не переставали течь и я то и дело смахивала их. Ничего подобного мне дядя с тётей не рассказывали и я никогда не знала прошлого своей матери.

— Потом Маринка завела себе одного сожителя, потом — второго. Все пьянчуги и драчуны. Как твой папашка. Видимо, сложно было ей слезть с такой странной привычки. Я с ней разговаривала, просила одуматься. Но это уже была не Маринка. Совершенно другая женщина. Несчастная, побитая жизнью. Молодая, но, казалось, жизнь её уже закончилась.

— Я не верю. — Дрожала и кусала пальцы. Катя подошла ко мне и обняла. — Бедная мамочка. За что ей всё это?

— Ну… — села рядом со мной, — сложно сказать. Видимо, характер слабый. Ты другая. Странно, учитывая, какие у тебя были родители.

— Меня воспитали тётя с дядей. Они добрые и сильные характером. Трудолюбивые и честные. Я пошла в них. — Улыбнулась и прижалась к Кате.

— Вот это правильно. Родители — это те, кто воспитал, а не родил.

— А потом? Я знаю, что когда мне было семь лет, меня забрали отсюда. Что стало с матерью?

— Погоревала немного и нашла себе какого-то индуса. Не знаю, где и на что он повёлся? Да только уехала она с ним и долгие годы я о ней ничего не слышала. А несколько месяцев назад увидела её. Вернулась. Изменилась конечно, очень сильно. Видимо, Индия повлияла на неё.

Я подалась вперед.

— Значит, вы выдели её? Здесь?

— Ага. Дома-то у неё своего не было, вот и вернулась туда, откуда уехала. Да только первые этажи нашего дома оккупировали бомжи. Ну она с ними и поселилась.

— Почему она к вам не пошла? Или вы…

— Я бы пустила её без вопросов. Положила бы на раскладушке.

— Да только она сама не захотела. Гордость не позволила. Так и сказала. А ещё она до сих пор не простила себя за то предательство.

— Вы знаете, куда она уехала? Точнее, куда забрали всех бомжей из вашего дома?

— Нет. Думаю, в один из приютов.

— Я также сказала. — Вмешалась Катя.

— Я найду её. Обязательно найду. — Поднялась и громко выдохнула. — Можно мне в ванну?