Измена. Выбираю любовь (СИ)

— Только так с ними и надо! – Захлопнула багажник и, открыв пассажирскую дверь, вытащила из детского кресла динозаврика. Посадила его рядом и строго-настрого наказала сидеть и не высказываться насчёт того, что место занял чужой ребёнок.

Повернулась к незнакомой девушке и показала ей, куда посадить своего успокоившегося малыша.

— Меня Надя зовут, а вас? – Протянула руку девушке, и она пожала её в ответ. Ладонь оказалась холодной, а пальчики - тоненькими.

— Катерина. – Тихо произнесла и побледнела. Посадила раскрасневшегося малыша в машину и пристегнула ремни. Закрыла аккуратно дверь, чтобы не напугать ребёнка, и встала около меня, не зная, что делать дальше?

— Поедем Катерина, пока не приехал ещё какой-нибудь мужик, и не показал нам свой характер.

— Они все одинаковые. Сначала клянутся в любви, потом изменяют и выставляют за дверь.

Я рассмеялась истерическим смехом и обошла машину.

— Катерина, кажется, мы с тобой подруги по несчастью. – Села я на водительское кресло, а девушка – на пассажирское. Завела машину и отъехала на безопасное место, на обочину.

— Почему? - Удивлённо посмотрела на меня Катя. - Тебе тоже изменили?

Я кивнула и взглянула в большие темно-карие глаза скромной девушки. Её бледное лицо не выделялось на фоне волос мышиного цвета, заплетённого в тоненький хвостик, и даже розоватые губы не спасали ситуацию.

В прошлой жизни я проходила мимо таких девушек, не замечала и не удостаивала взглядом. Моя прошлая жизнь закончилась два дня назад и сейчас меня окружали другие люди.

— А ещё отобрали ребёнка, которого я люблю больше жизни. – Противный ком подполз к горлу, и на глазах выступили слёзы.

Девушка сжала мою руку и нахмурила лоб.

— Не-е-ет. Не может быть. Это бесчеловечно. – Полезла в сумку и достала оттуда упаковку салфеток. – Разве можно отобрать ребёнка у матери?

— Мой муж – чудовище и об этом я узнала только сегодня. – Сжала её руку и взяла протянутый мне бумажный платочек.

— Ваша… хм… твоя грудь. – Показала пальцем на свитер.

—Я не знаю, куда мне теперь девать это молоко! – Вскрикнула я и отчаянно сжала набухшую грудь. Ребёнок сзади заплакал, и я подумала на миг, что это Максюша. Повернулась и поняла, что ошиблась. – О боже. Дай мне сил.

— Надя, послушай меня. Сам Бог послал меня тебе. – Улыбнулась и я увидела, как невзрачная девушка расцвела. Потянулась к ребёнку и сунула соску ему в рот.

— Что это значит? – Шмыгнула носом и вытерла слёзы салфеткой.

— Моя маленькая дочка никогда не пробовала материнского молока, потому что из-за моей болезни врач запретил мне её кормить.

— А?.. - Захлопала ресницами, начиная понимать, о чём говорит Катя. - Твоя дочь — искусственница?

— Да, к сожалению. - Грустно произнесла девушка и посмотрела на меня. - Но всё может измениться, благодаря тебе. - Кивнула в сторону дочери.

— О Боже! О Боже! Конечно же. - Взглянула на Катю, всё ещё спрашивая разрешения. - Можно?

— Да! - Радостно воскликнула и посмотрела на часы. - Валюше как раз пора подкрепиться.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 19. Опять эта Алла!

Я пересела на заднее сиденье, стянула свитер и осталась в белой майке и бюстгальтере. Взяла маленькую девочку на руки и погладила её пушистые волосики. Она была такая худенькая, слабенькая, словно недоедала. Или дело было в искусственном вскармливании?

Мой Максюша в этом плане рос богатырём. Кушал хорошо и набирал вес очень быстро.

Тяжко вздохнув, запретила себе грустить, зная, что скоро я увижу своего малыша. Надо только подождать немного, и мой сын снова будет со мной.

– Так значит тебя зовут Валюша? - Посмотрела на голубые глазки девочки и крохотный носик кнопочкой. - И ты никогда не пробовала материнского молока. Бедняжечка. Ну ничего мы сейчас это поправим. Поможем друг другу.

Посмотрела на Катю, сидящую на переднем сидении и её умиротворённое лицо.

– Катя, чем ты кормишь Валюшу? - Расстегнула бретельку бюстгальтера и сдвинув майку, приложила кряхтящего ребёнка к груди. Маленькая, кажется, не понимала, чего от неё хотят? Но это длилось пару секунд, пока она наконец не нашла сосок и не присосалась к нему своими пухленькими губами. – Ого! - Подняла глаза на девушку и улыбнулась. - Вот это сила, я понимаю.

– Хожу на молочную кухню и беру смеси, кашки и соки. Всё, что положено детям-искусственникам.

– У тебя, что нет денег на нормальную еду? - Спрашиваю без задней мысли и перемещаю ребёнка ко второй груди. Первую опустошила почти полностью.

Катя отворачивается и смотрит в окно. Молчит.

– Прости меня, Катюша. Я не хотела.

– Ничего. Ты и так мне помогла. Очень. Только вот как теперь Валюша будет есть искусственную смесь после того, как распробовала настоящее материнское молоко?

– Разберёмся. Как-нибудь. Не переживай. А куда ты шла, в тот момент, когда… я тебя… хм… ну ты поняла.

– Мы шли домой. Гуляли в парке.