Измена. Забудь меня

И ни разу за всю нашу жизнь не назвал любимой!

Ну конечно! Это потому, что Марк не врет! Врать для него слишком подло! Он даже насчет своих интрижек одноразовых мне не соврал! Благородный Марк, черт тебя дери!

Вся наша жизнь это абсолютное вранье. Ложь. Все ложь. Вся наша семья и наше счастье!

С самого начала. Потому что… Потому что он любил другую. Всегда. А со мной? Со мной он просто пытался… Закрыть дыру в сердце, которая болела.

Боже!

Теперь то, что я видела в ресторане и правда кажется мне ерундой. Мелочь.

Там не было души. Не было чувств. Только тело.

А тут… Любовь!

Хотя, сейчас понимаю, Марк ведь старался. И правда старался быть хорошим мужем. Он… заботился. Носил меня на руках. Хотел детей.

И…

Внутри болезненно колет. Прямо в самом сердце.

Ради меня он все же попросил… Попросил Шаповалова. Даже не представляю, чего ему это стоило! Особенно, с его-то гордостью!

Только все равно, это было для него просто заменой. Семья, дети… Наверное, Марк так старался вытеснить ЕЕ из своего сердца.

Я просто замена. Никто. И ничего у нас на самом деле не было!

Телефон разрывается так, что начинают болеть уши.

Марк. Снова. И снова.

Просто бессильно бросаю его на простыню.

Нет. У меня их нет. Этих сил. Чтобы говорить с ним хотя бы о чем-то.

И ведь самое обидное, — с горечью понимаю, — что он не виноват.

Он и правда старался. Очень. Но разве сердцу можно приказать?

А, значит, и исправить ничего нельзя. Даже если Марк очень сильно этого захочет!

О ребенке Марку знать ничего нельзя, — понимаю с предельной ясностью.

Я и так знала, но Стелла подтвердила мои догадки.

Если Марк узнает о ребенке, уже не отпустит.

Он был со мной нежным. Был очень мягким и заботливым. Всегда.

Но я знаю, каким может быть Марк. Какой он с другими. И в бизнесе.

Он жесткий со всеми, кто переходит полосу его интересов. Даже… Жестокий.

Он и правда очень по-особенному ко мне относился. Всегда.

Но если узнает о ребенке, может его у меня отобрать. Или поставить ультиматум. Что я должна остаться, если хочу видеть нашего малыша.

— Мария! Открой дверь!

Подскакиваю на постели от жуткого грохота.

В дверь молотят кулаками. Так, что она сейчас разлетится.

— Маша! Я знаю, ты там. Открой! Эту! Чертову! Дверь! Или клянусь, я ее вышибу!

Быстро соскальзываю с кровати. На цыпочках, стараясь двигаться бесшумно, подхожу к двери.

Удары сотрясают стены. Но когда я дохожу до коридора, утихают.

Он все-таки ушел? Оставил меня в покое?

— Геннадий. Срочно принеси топор! Понятия не имею, откуда! Поезжай в магазин. Или нашим позвони, чтобы привезли. Как быстрее, черт возьми! Маша!

— Марк. Прекрати. Не нужно высаживать дверь.

— Тогда открой! Немедленно! Маша, черт возьми! Я не уйду!

— Ты разбудишь соседей, Марк. Пожалуйста.

— Соседей, пожарных, вертолеты, спасателей! Я всех на ноги подниму, если ты немедленно мне не откроешь!

— Хорошо, Марк. Хорошо.

Иногда это бесполезно. С ним спорить.

— Я открываю.

Щелчок, и Марк ураганом врывается в квартиру.

Смотрит на меня безумным взгядом, а после просто с силой бросается и прижимает к себе.

— Черт, малыш. Я с ума чуть не сошел. Ты не отвечала на звонки. Если ты что-то здесь нашла или увидела, я не имею к этому никакого отношения. Наверное, здесь куча женского белья. Это Стеллы. Не моих женщин. Пожалуйста, поверь мне. Маша.

Марк лихорадочно гладит мое тело. Прижимает так сильно, что еще немного, и затрещат ребра.

— Все хорошо, Марк, — выдыхаю через слезы.

Мой. Такой родной. И… Не мой. И никогда моим не был.

— Правда?

Отстраняется. Смотрит на меня с тревогой и недоверчиво.

— Я застала здесь Стеллу. Она мне все рассказала. Ты здесь не был уже давно.

— Да.

Снова прижимает к себе.

Я слышу, как рвано, с силой, колотится о ребра его сердце.

— Не был, Маш. Спасибо, что поверила. Я… Я просто сдохну, если тебя потеряю.

— Правда?

Теперь отстраняюсь я.

Смотрю на него и слезы снова сами текут по лицу, обжигая кожу.

— Правда, Маш. Правда.

Прижимается лбом к моему.

Стирает слезы подушечками пальцев. Зацеловывает лицо. Стирает губами следы соленой влаги.

— Правда, малыш.

Марк зарывается в мои волосы руками.

Мечется по лицу все еще полубезумным взглядом.

— Почему не сказала мне. Что сюда приедешь? Я бы хоть Стеллу бы предупредил. Черт. Маша. Я чуть с ума не сошел! Ты хотя бы на звонки мои бы отвечала!

— Марк.

Мне это дается тяжело. И в тоже время я жадно ловлю его реакцию. Всматриваюсь в глаза.

— Спасибо тебе за эту операцию. Это для тебя было непросто.

— Ерунда, — Марк просто отмахивается. — Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Маш.

— Я хочу здесь пожить. Какое — то время.

Лицо Марка каменеет. Застывает в секунду. Становится ледяным.

— Марк, пожалуйста. Я ведь говорила тебе. Мне сейчас… Слишком тяжело с тобой рядом. И в нашей квартире тоже. Слишком тяжело. Мне нужна новая обстановка. И… Без тебя.

— Я не могу оставить тебя, малыш. Понимаешь? Просто не могу.

— Марк…

— Хоть эту ночь. Позволь мне остаться.

Я не успеваю ничего ответить.

Марк просто подхватывает меня на руки. Относит в спальню.

Так и укладывается на постель, в одежде. Прижимая меня к себе.