Измена. Заставлю любить (СИ)

Заведующая делает вид, что ей срочно нужно изучить меню столовой. Которое, к слову, не менялось у нас уже месяца три.

— Прости, нужно позвонить, — вдруг переходит на "ты" и двигает к себе телефон.

Она набирает столовую и спрашивает, все ли приготовлено к завтраку. “Конечно, готово!” — хочется ответить за нашего повара.

— И каша? — стучит карандашом по столу. — А какао? Ага, поняла…

Не просто готово, а разложено по тарелкам и расставлено на маленьких столиках.

Понимаю, к чему она клонит. Нет, без четкого объяснения я уходить не намерена.

Рассматриваю кабинет. Мне нужно сосредоточится на какой-то мелочи, чтобы не сбиться с мысли, чтобы эмоции не испортили все. Смотрю на метроном, его вид и звук позволяют мне сосредоточится.

— Полин, мне сказали передать, я передала. — Заведующая, видимо, больше не смогла придумать, кому бы еще позвонить. — Твоей ставки больше нет.

В ее голосе не чувствую жалости или сочувствия. Презрения, правда, тоже нет. Она просто винтик в большой системе, и эта система меня выплюнула.

— Только моей? — наклоняюсь чуть вперед и выжидательно смотрю на нее. Она теребит в руках очки, поигрывая дужками. Неужели так сложно быть взрослым человеком и сказать, что на самом деле случилось?

Что это вообще значит? Кто-то пытается меня выжить? А то странное дело: дети есть, а ставки нет.

— Кто-то хочет меня уволить?

— Никто конкретно, — жмется она. — Поступил приказ. Поймите меня. Вы уволены, — на лице едва заметная тень сожаления. Она снова переходит на “вы”.

В голове темнеет от мысли, что я осталась без работы. Дело не в деньгах, а в том, что я очень люблю свою профессию. Не представляю, чем я могу еще заниматься. Это моя отдушина, а теперь я буду сидеть дома под постоянным надзором.

— И когда же меня увольняют?

— Сегодня. — В ее голосе чувствуется облегчение. Понятно, я перевела разговор на процесс, то есть на их языке — смирилась с ситуацией и не намерена бороться дальше.

— А как же две недели? Мне ведь положено их отработать!

— Полина Николаевна, сегодня — значит, сегодняшним числом.

— Но отработка…

— По решению руководства! — прерывает меня. — Так что вам это делать не обязательно.

— Но я хочу…

— Вас ждут у секретаря! — произносит с нажимом.

— А перевестись можно? В другой филиал, например, — накидываю варианты, вдруг найдется выход из этой черной дыры.

— К сожалению, нет, — говорит она деловым тоном.

Приходит осознание, что мое любимое место работы теперь не мое. Закусываю губы, стараюсь дышать глубже, чтобы успокоиться. И зачем я только согласилась перейти в этот частный детский сад? Работала бы себе спокойно в государственном. Там бы меня точно так просто не выкинули бы.

— Зайдите в секретариат документы подписать. Про филиалы я не знаю, это не в моей компетенции. Такие вопросы решает владелец.

— А как же театр? — вдруг спохватываюсь я. — Дети завтра впервые идут на "Дюймовочку"! Мы ведь так с ними готовились, ждали, сказку читали.

— Полин, ничем помочь не могу. Ты у нас не единственный педагог, сводят другие. Прости, у меня есть еще задачи.

Вот так дела. И как теперь быть?

Выхожу из детского сада, рядом парк с лавками. Сажусь на первую.

А что если подключить Влада? Они же с Сергеем Эдуардовичем, владельцем садика, друзья. Собственно, через него меня сюда и устроили.

Нет, мужу звонить не буду. Скажет, что опять его по ерунде отвлекаю. Тем более, он в командировке и в целом работа ему моя не очень-то нравится.

А если напрямую набрать Сергею Эдуардовичу?

Когда я устраивалась на работу, он дал мне свой номер телефона, говорил, что могу звонить в любое время.

Ищу его номер в контактах. Но звонить страшно. Что он обо мне подумает?

А если я так и тне наберусь смелости, то что? Останусь без работы, а мои дети перейдут другому педагогу?

Зажмуриваюсь и нажимаю кнопку вызова. Сразу хочу сбросить звонок, но Сергей Эдуардович уже берет трубку.

— Полина, рад слышать. — голос добрый, располагающий. — Что-то случилось?

— Сергей Эдуардович, сегодня в сад пришла, а мне говорят, что я уволена, — произношу фразы четко, чтобы был слышен мой настрой. — Вы же сами говорили, что я хороший, перспективный сотрудник. А мне даже ничего не объяснили. Как мне дальше карьеру-то строить с таким подходом?

— Полиш, ну какой я тебе Сергей Эдуардович, просто Сергей, — голос мягкий, спокойный.

— Хорошо. Сергей. — мне с трудом удается произнести его имя. Мы почти не знакомы, да и нет в этом особой необходимости.

— Так-то лучше!

— Кто-то из родителей остался недоволен моей работой? — сошкрябываю с перекладины краску ногтем.

— Нет, с чего ты взяла?

— Вы простите, что вас отвлекаю, но… меня уволили, — повторяю то, с чего начала. Может, не услышал? — Говорят, что ваше распоряжение. Это правда?

Сейчас я готова услышать все, что угодно. И то, что я нерадивый педагог, и то, что я не умею найти подход к детям. И даже то, что мой муж против моей работы.

— А давай на “ты”. Да, тебя действительно уволили по моему распоряжению. Пойми, тебя сейчас лучше побыть дома, отдохнуть. А потом ты всегда сможешь вернуться, если тебе еще надо будет. Полин, без обид?