Изменение

— Ты как? — рядом с Матвеем на коленях сидела Надя. Он лишь передёрнул плечами. — Анюта не смогла дальше жить без Алексея, — тихо произнесла девушка.

— Изменившись, она тоже не будет с ним. Она просто всё забудет, — возразил Матвей.

— Наверное, ей так будет легче. — У двери в коридор стояла Варвара Николаевна, взявшая на себя заботу о жителях центра, когда вся её семья, включая внуков, изменилась. — От неё же только тень осталась за последние месяцы.

Расходились молча или негромко переговариваясь. Как на похоронах. Одна за другой закрывались комнаты, разделяя людей стенами. Матвею же слышался вопрос, теперь постоянно витавший в воздухе. «Кто следующий?». Из группы более тридцати человек, работающей изначально над ГМКО-313, остался он один. И вся ответственность за случившееся давила на плечи мужчины. Тяжесть становилась почти неподъёмной от осознания, что он уже не знает, что же ещё можно сделать. И придумать, возможно, уже не будет времени. Матвей закрыл за спиной дверь лаборатории. Пройдя к своему столу, он тяжело опустился на стул. С фотографии на него по-прежнему смотрела улыбающаяся Эмма. Только теперь в её глазах ему виделась укоризна. Обхватив голову руками, Матвей застонал.

Утром имя Ани в списке у столовой было аккуратно зачеркнуто красной линией.

* * *

Последний месяц лета оказался засушливым. В помещениях было душно и жарко. Вынужденно раскрытые окна не давали свежести. Воздух стоял на месте без единого дуновения ветерка. Постепенно лишний раз шевелиться расхотелось всем. Даже мысли в голове передвигались вяло и неохотно. Лишь ночь приносила временную прохладу. Вот и сейчас Матвей наслаждался ею, поглядывая на чистое звёздное небо в открытое окно. В воспоминаниях крутились ночные прогулки с Эммой, когда лунный свет вырисовывал молочные дорожки на поверхности океана и казалось, что множество маленьких блестящих рыбок выпрыгивают из воды, подставляя бока свету. Не верилось, что это произошло всего пару лет назад. Словно в прошлой жизни его любила красивая, милая девушка Эмма, и он любил её.

Матвей посмотрел на собственные руки с острыми когтями вместо ногтей и задумчиво процарапал очередную завитушку на столешнице. Замысловатый рисунок вился по всей деревянной поверхности, причудливо изгибаясь и завораживая. Он не был уверен, что Эмма вновь захотела бы держаться с ним за руки, как в его воспоминаниях, которые он лелеял и перебирал в своей голове. Утром он смотрел на себя в зеркало и понял окончательно, что изменился. Более широкие плечи, внушительные переплетения мышц, взгляд стал диким, будто смотришь в глаза опасному хищнику. Зато не приходилось бриться — лицо оставалось гладким, а вот на голове волосы росли быстрее, и приходилось стричься хотя бы раз в неделю.

Скорей всего, Эмма его не узнала бы. Хотя он помнил о ней буквально всё, продолжая любить, мечтать и где-то внутри себя надеяться на чудо. Уже очень глубоко внутри. Почти и не видно.

Несмотря на удушливую жару, Матвей боялся осени. И дождей. «Вот если бы сразу лег снег… тогда… а что тогда?» Список проживающих в центре сократился до чуть более четырех десятков. Да и те уже начинали изменяться.

Им не хватало надежды. Возможно, хорошо, что нет дождей. Иначе вышедших под прямое воздействие трансгенов можно было бы вычеркивать из списка живых каждый день.

Рассветные краски стали подкрашивать небо алым, когда откуда-то издалека начал нарастать шум. Кто-то мчался по коридору и стучался во все двери. «Либо наступила какая-то особая форма изменения, выливающаяся в желание пообщаться, либо есть новости». Больше верилось в первое.

Матвей поднялся со стула раньше, чем постучали в его дверь.

— Собрание через пару минут в зале 307, — прозвучало из-за двери глухо, но вполне внятно.

Матвей шёл по коридору, вспоминая, что же теперь находится в той комнате.

— Что случилось, знаешь? — поинтересовался бредущий рядом Димка. Матвей отрицательно мотнул головой.

— Вроде сообщение получили от кого-то, — обернулась к ним Надя.

«Точно! В зале 307 находилась рубка и средства связи. Давно я туда не заходил». Ещё прошлым летом Матвею стало не с кем переговариваться. Родители попали под зубы первых изменённых, несмотря на его предупреждения. Глубоко в памяти Матвей хранил цифры частоты, по которой можно было передать сообщение для проживавших под землей. Однако использовать это можно, только если лекарство будет найдено.

Тот, кто решил собрать столько уже немного изменённых людей в небольшом помещении, рисковал. Набившиеся так, что иногда задевали друг друга плечами, люди нервничали и порыкивали от возмущения. Пока ещё тихо и не глядя друг другу в глаза, чтобы не вызывать агрессии. Матвей тоже ощущал раздражение, поэтому расположился между Димкой и Надей — на них он почему-то мог реагировать вполне адекватно.

Связист наконец соблаговолил вернуться, притащив за собой и заспанную повариху.

— Сегодня мы получили важное сообщение! — гордо произнёс он, будто сам составлял это известие. — Лечение найдено.