Измененные состояния сознания и культура: хрестоматия

Прежде всего, позвольте здесь мне сказать несколько слов о характере психических нарушений, которые вызываются поеданием грибов. Эти нарушения полностью отличны от эффектов алкоголя, как день от ночи. Мы вступаем в обсуждение, в котором словарь английского языка, как и любого европейского языка, обнаруживает свои несовершенства. В них нет никаких слов, чтобы характеризовать это – «грибное» (bemushroomed) – состояние, о котором мы будем говорить. На протяжении сотен, даже тысяч лет мы думали об этих вещах в терминах, сообразных алкогольному состоянию, и теперь должны разрушить оковы, созданные нашим «алкогольным» наваждением. Мы все волей–неволей заключены в тюремные стены нашего повседневного словаря. Развивая навык выбора слов, мы можем распространять принятые значения, чтобы охватить обладающие некоторой новизной чувства и мысли, но, когда состояние сознания крайне отличается от обычного, будучи полностью новым, тогда все наши старые слова не подходят. Как вы расскажете человеку, слепому от рождения, что значит видеть? В данном случае эта аналогия особенно подходит, потому что, на первый взгляд, у человека в «грибном» состоянии наблюдаются некоторые из объективных симптомов, характерных для опьянения. Сейчас фактически все слова, описывающие состояние опьянения, от «интоксицированного» (что буквально означает «отравленный») до огромного множества вульгаризмов, являются презрительными, уничижительными, бранными словами. Любопытно то, что современный цивилизованный человек находит отдых от забот в наркотике, который он, по–видимому, нисколько не уважает! Если мы используем для «грибного» состояния по аналогии термины, подходящие для алкоголя, мы наносим ущерб грибу, поскольку есть опасность, что опыт переживших «грибное» состояние не будет по достоинству оценен. Мы нуждаемся в особом лексиконе для описания всех аспектов божественного опьянения.

Эти трудности коммуницирования порождали некоторые забавные ситуации. Два психиатра, принявшие гриб и знающие свои переживания во всей их полноте, подверглись критике в профессиональных кругах за то, что перестали сохранять «объективность». В итоге, все мы разделились на два класса – тех, кто принял гриб и был дисквалифицирован из–за субъективности своего опыта, и тех, кто не пробовал гриб и был дисквалифицирован за полное отсутствие знаний о предмете! Что касается меня, простого обывателя, я глубоко благодарен моим индейским друзьям за то, что они посвятили меня в великую Тайну гриба. При описании случившегося я буду использовать знакомые слова. хотя прекрасно понимаю, как не подходят любые слова для воссоздания образа того состояния.

Сейчас я перенесу вас в одноязычную деревню в нагорье южной Мексики. Только горстка жителей знает испанский. Люди в ней склонны к злоупотреблению алкоголем, но в их умах грибы – это нечто совсем другое, но не по степени, а по качеству. Об алкоголе они говорят с той же самой шутливой вульгарностью, как это делаем и мы. Но о грибах они предпочитают не говорить вообще, по крайней мере, когда находятся в компании и особенно когда в ней присутствуют чужеземцы, белые чужеземцы.[11]