Измени жизнь, оставаясь собой. Личный ребрендинг

Оставшись без оваций и восторгов, Маша впервые задумалась над тем, что, оказывается, внимание людей — это то, над чем надо специально работать. Оказывается, есть особые навыки, умения, которыми ты должен овладеть лучше, чем другие, чтобы тебя заметили. Задумавшись, она спросила маму: «Почему так случилось?» Мама сказала: «Потому что ты не знаешь никаких танцев, потому что ты читаешь обычные стихотворения из учебника, которые знает любой твой одноклассник. Надо работать, если ты хочешь всерьез добиться успеха и стать лучше других». И вся дальнейшая жизнь Маши превратилась в «жизнь за аплодисменты». В школе она видела: есть дети, которые учатся просто потому, что им нравится учиться. Есть дети, которые учатся, чтобы получать хорошие оценки и потом поступить в институт. Есть дети, которые учатся, чтобы опередить других, — они соревнуются. Маша же все свое пребывание в школе посвятила борьбе за похвалу. Ей даже неважно было, какую оценку ей поставят, ей важно было вызвать восхищение и восторг. Например, урок английского языка превращался в шоу, где Маша не просто учила текст по теме «кухня», а приносила поварской колпак и сшитый самостоятельно фартук, надевала это на себя, привлекала всеобщее внимание. В том числе и учителя английского языка, который восхищенно говорил, что Маша — самая талантливая девочка в классе, которая творчески подходит к делу. На уроке труда у Маши не так хорошо все получалось, все ее попытки приукрасить занятие упирались в требование педантичной учительницы труда делать «как положено», а не так, как хочется. Тогда она стала получать аплодисменты за счет того, что яростно спорила с учительницей, доказывая, что изучаемые в классе фасоны и рецепты устарели, что в модных и кулинарных журналах сейчас совсем другие тенденции. Она всячески отстаивала право на собственное мнение, прослыла вольнодумкой и законодательницей мод местного масштаба и вызывала восхищенные взгляды девочек, которые не могли и рта раскрыть в ее присутствии. Правда, учительница считала, что Маша — отвратительное создание, которое не только плохо усваивает ее предмет, но еще и другим мешает. Другой портрет, согласны?

Учительница литературы очень любила Машу и посылала ее всегда на конкурсы чтецов. А например, математичка никак не могла заставить ее участвовать в олимпиадах, хотя Маша хорошо училась, потому что Маша знала, что за олимпиаду никто не хлопает, работы сдаются под номерами, да и не настолько она знает математику, чтобы победить. Номером пятым, третьим и даже вторым она быть не собиралась. Таким образом, к моменту окончания школы Маша подошла с убеждением, что имеет смысл выбирать только ту область деятельности, где есть аплодисменты. Об артистической карьере в то время речь не шла, и она пошла в обычный инженерный вуз на экономическую специальность. Дело было в 1980-х годах, и очень быстро Маша стала расти по комсомольской линии: выступать на собраниях, говорить ярко, срывать аплодисменты. Она добилась того, что многие смутно припоминали, на каком курсе она учится и какой специальностью овладевает, но четко помнили ее фамилию и соотносили ее с внешностью активистки.

Когда пришла перестройка, комсомол исчез как таковой, но зато в изобилии появились другие политические движения, бурлили митинги, проходили выборы. Когда ее близкие спрашивали: «А ты что, действительно считаешь, что у этого лидера большое будущее?», она отвечала: «Да какая разница? Мне нравится сам процесс». К телекарьере она осталась равнодушна: там не было аудитории, а были только оператор с осветителем и режиссер, который обходился с ней так, как будто она неодушевленный предмет. Она умом понимала, что реальная аудитория на телевидении у нее была бы в сто раз больше, но ничего не могла с собой поделать. Ей нужна была живая энергия толпы. Мама смеялась над ней: «Ты что, в вампира превратилась? Питаешься энергией аудитории?» Маша, конечно, отшучивалась. До тех пор пока не вышла замуж за очень яркого человека, не ушла в декрет и не засела дома. А потом у нее началась жуткая «ломка». Ее счастье, любимый человек, дом — полная чаша, любимый ребенок не могли заменить ей внимание публики. Она почувствовала, что ее лишили пищи и воздуха, ей нечем стало дышать в четырех стенах. Сначала она пыталась разыгрывать сцены перед мужем, но не вызвала ожидаемой реакции и уж подавно аплодисментов. Гуляя с ребенком, она выступала перед мамашками, но это тоже не возымело никакого эффекта, те пожимали плечами и расходились варить кашу.