Изменяя правила (ЛП)

«Не оборачивайся. Пока не надо».

По позвоночнику пробегает тёплая дрожь. Кто бы ни стоял за моей спиной, он не замышляет ничего хорошего. Мужчина смотрит на меня.

Целится в меня.

— Джун Иноуэ? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему, выпуская струйку дыма. Ствол пистолета, который он сжимает, тусклый, почти выцветший. Меня не пугает ни он, ни тот, кто его сжимает.

— Кто его ищет?

Мужчина заряжает пистолет, бросая мне вызов. Я улыбаюсь, ощущая дрожь, которая пробегает вдоль всего тела. Этот человек не может этого знать, но он не просто провоцирует не того человека.

Он делает это в неподходящий момент.

Я разжимаю пальцы, роняя сигарету. Мужчина отвлекается на долю секунды — время, необходимое мне, чтобы дотянуться до него, лишить оружия и прижать к стене. В ответ он наносит мне удар по рёбрам, который я принимаю, не моргнув глазом.

Я люблю боль во всех её проявлениях.

Мне нравится терпеть её, принимать и провоцировать.

Однако есть кое-что, что я люблю ещё больше: страх.

Я вынимаю перочинный нож, который всегда ношу с собой, и вонзаю незнакомцу между рёбер. Шипение, что срывается с его губ, даёт мне понять, — я вошёл достаточно глубоко, чтобы достать лёгкое. Когда вытаскиваю нож, его кровь брызжет мне на руки. Тепло, приятно. Но не так сильно, как вид его недоумённого взгляда.

Он думал, что сможет застать меня врасплох.

Без Синдзо, который мог бы меня защитить, он думал, что я окажусь беззащитным.

«Большая ошибка».

Я опускаюсь на колено и перерезаю сухожилия на его ноге, отчего чувак падает на землю. Он задыхается, прижимая одну руку к рёбрам. Ищет глазами оружие, которое выронил, пытается дотянуться до него. Я не могу ему позволить. Я ещё не закончил с ним, даже близко нет. Поэтому отталкиваю ствол ударом ноги.

Хватаю киллера за волосы и поднимаю его голову.

— Кто тебя послал ко мне?

Вместо ответа, он поджимает губы.

— Мне не нравится повторяться, — предупреждаю я.

Мысленно считаю до трёх, а затем уродую его лицо. Он обхватывает голову и ругается. Но ничего не говорит, совсем как те, кто доставлял мне неприятности в последние месяцы. Он знает, что это плохо кончится, но не произносит ни звука.

Я упираюсь одной ногой в его бок и разворачиваю.

Мужчина стонет, сплёвывая кровь.

Но не признаётся.

Я наклоняюсь над ним и хватаю за руку. Опускаю нож на уровень запястья, достаточно близко к его коже, чтобы он почувствовал угрозу и почувствовал биение своего сердца.

Он боится. Всепоглощающий, грёбаный страх передо мной.

Мой член поднимается в брюках.

Пальцы скользят по его окровавленной одежде, но я не ослабляю хватку. Это его вина. Он должен был знать.

Дьявол не даёт скидок и не заключает сделок.

— У каждой семьи свои обычаи. — Резким жестом я разрываю рукава его костюма. — У Иноуэ принято всегда делать предупредительный выстрел, прежде чем убить.

Он в ужасе смотрит на мои руки.

Несмотря на то что сказал, я ещё не достал пистолет и не собираюсь. Во мне слишком много злости, чтобы убить этого человека пулей. Мне нужно почувствовать его кровь на своих руках, заглянуть ему в глаза, когда буду красть его жизнь.

Лезвие скользит по мягкой плоти его запястья.

Я наклоняюсь над ним, приближаясь к его уху.

— Я предупреждаю тебя, — шепчу я.

Он скрипит зубами. Трепещет.

Но молчит.

Я прижимаю нож к его горлу. Смотрю на него в последний раз.

Затем убиваю.

Некоторые смерти настолько жестоки, что труп содрогается даже после смерти, сотрясаемый спазмами. Эта смерть другая. Жизнь ускользает от него медленно, по струйке крови за раз.

Когда всё заканчивается, его тело лежит на земле.

Глаза мужчины остаются открытыми.

Он продолжает смотреть на меня.

«Мне это не нравится».

Всё прошло слишком просто. Слишком быстро.

Я крепче сжимаю нож и подношу его ближе к лицу киллера. И вставляю в тот самый рот, который не захотел выдать имя человека, попросившего меня убить. Я уже готов выдать своё худшее, когда слышу, как позади меня открывается дверь. Быстро отворачиваюсь, мои глаза всё ещё жаждут крови, блестят и пьяные.

На пороге стоит Глория. Пока она приближается ко мне, подол её платья едва заметно колышется, обнажая голое, мягкое, бледное бедро.

Я сжимаю нож, заставляя себя держаться от неё подальше.

Запах крови не приносит мне пользы.

Он делает меня жестоким и непредсказуемым.

Глория чуть спотыкается, возможно, ошеломлённая — или шокированная — тем, что видит. Она должна уйти, бежать. Вместо этого она подходит совсем близко и опускается на колени.

Под кожей закипает кровь.

Пальцы дрожат.

Я не хочу, чтобы она была рядом со мной.

Хочу, чтобы она была подо мной.

Теперь, когда запах крови ослабил всю мою защиту, я желаю её с такой силой, что мне становится плохо. Неважно, что мы находимся в переулке, под проливным дождём и у наших ног лежит труп человека, который пытался меня убить. Я отпускаю нож и протягиваю руку к её лицу.

Прикасаюсь к ней.

Глория широко распахивает глаза.