Изменишь однажды...

Мы бежим на парковку и я, задыхаясь от ужаса, говорю адрес.

Едва прибыв к детсаду, даже не дожидаясь полной остановки машины, я открываю дверь и несусь в группу. Мой мальчик бьётся в истерике на полу. Он мечется, царапает горло, кашляет, хрипит и заливается слезами. Возле него скрючилась воспитательница, пытаясь удерживать голову от ударов. Директриса подбегает ко мне и пытается что-то сказать. Я выхватываю из сумки баллончик, падаю на колени, рывком поднимаю Тима и разворачиваю к себе спиной. Левой рукой зажимаю нос, а правой сую ему наконечник ингалятора в рот, командуя сомкнуть губы и пшикаю несколько раз, пока кашель, наконец, не ослабевает. Тим начинает делать судорожные глубокие вздохи самостоятельно.

Я поднимаю обмякшего сына на руки, прошу принести его одежду и говорю, что нам надо в больницу. Максим, который всё это время был рядом, мягко забирает у меня ребёнка и идёт к машине.

В больнице нас проводят в детскую палату. Я рассказываю доктору, что произошло и порядок своих действий, пока он осматривает Тимофея, а медсестра берёт кровь для анализа. Мой ребёнок так ослаб, что не может сопротивляться. На большой пальчик ему цепляют прибор для измерения уровня кислорода в крови, а на рот и нос надевают кислородную маску. Доктор спрашивает, когда у сына диагностировали астму, какие у нее возбудители и что за препараты выписывает наш врач. Он говорит, что я всё сделала правильно и предлагает побыть в больнице до вечера, чтобы проследить за состоянием Тимофея.

Дыхание у сына полностью выровнялось. Я присаживаюсь на стул возле кровати, убираю с его лба влажные от пота волосы.

— Тебе так понравился котик, что ты решил погладить его, да, малыш? Другие дети играли с ним, и ты забыл, что тебе нельзя, так?

— Да, мамочка. Это был такой красивый кот! Он так смешно мурчал и мне хотелось послушать его поближе.

— Тебе нужно немного потерпеть, мой золотой. Когда тебе исполнится пять лет, мы начнём принимать волшебные капли. Они тебя вылечат, как заколдованного принца. И после этого ты сможешь гладить хоть по десять котиков в день, договорились? — Сын кивает. У него слипаются глаза.

— Мамочка, спой мне песню про рыжую кошку?

На втором куплете Тим уже крепко спит.

И тут в палату врывается Артём.

Глава шестая

Артём подходит к сыну, наклоняется, слушает дыхание и, нежно обняв за плечико, целует в темечко. Он задерживается так на несколько секунд, а потом поворачивается ко мне с белыми от бешенства глазами.

— Ты! Бесполезное существо! И месяца не продержалась! Чуть не убила Тимофея! Что ты за мать! Чем ты занималась?! Заберу сына! — В тираде я слышу ещё оскорбления, угрозы, сомнения в моих умственных способностях.

Я опешиваю от такого взрыва. Пытаюсь вставить хоть слово, попросить, чтобы не шумел, иначе проснётся Тим; оправдываюсь, что это дикая случайность. Но тут в дело вступает Максим. Честно говоря, до этого момента мой мозг даже не фиксировал его присутствия.

— Здравствуйте, Артём, эээ, не знаю, как вас по батюшке. Я Максим, Надин друг. — Он протягивает руку для рукопожатия. — Думаю, сейчас не время и не место для такого всплеска эмоций. Ребёнок спит, восполняет силы. Ситуация вовсе не была критической. А и будь она критической, ваша супруга блистательно с ней справилась. Доктор особенно отметил четкий порядок ёё действий. Пожалуй, нам стоит выйти. — Максим аккуратно берёт Артёма за предплечье, другой рукой покровительственно приобнимает за плечо, и мягко, но настойчиво ведёт в коридор. По дороге он ещё что-то говорит мужу, наставительно кивая. Артём ошеломлён. Разинув рот, он смотрит на Максима как-то снизу вверх, но повинуется.

Рухнув на стул, я тру лицо. С чего это он явился? Наверное, получил сообщение о нашем прибытии в больницу, когда я предъявила страховой полис. Я бы всё рассказала Артёму и так, едва у меня освободились руки.

Пожалуй, эмоциональных качелей на сегодня многовато. Когда в палату возвращается Максим, я благодарю его за всё и заверяю, что мы в порядке и вечером вернёмся домой на такси. От усталости и опустошения у меня заплетается язык. Я стягиваю обувь и бочком ложусь рядышком с Тимом на кровать. Осторожно беру его ручку в свою. И засыпаю, едва моя голова касается подушки.

Проснувшись, я некоторое время не могу понять, где нахожусь. Осознание приходит через пару секунд. Рядом сопит Тим, а мне срочно нужно в туалет. Я аккуратно поднимаюсь и вижу, что в углу, скрючившись в кресле для посетителей, что-то читает в телефоне Максим. Ощутив моё движение, он выпрямляется и шёпотом спрашивает, не случилось ли чего?

Я жестами показываю в сторону санузла и прошу приглядеть за ребёнком. Максим поднимает большой палец вверх. Позже нужно будет проанализировать, как ему так легко удалось заговорить зубы Артёму. Очень хороший навык.

Сделав свои дела в туалете, я мою руки и разглядываю себя в зеркало. Такую чувырлу ещё поискать. На голове — воронье гнездо, под глазами — глубокие тени, лоб и щека измазаны в краске. Делаю пучок поаккуратнее, смоченной в воде салфеткой стираю пятна.