Изменить будущее

Физик, к моему удивлению, действительно, когда-то обладал навыками. Сейчас удар остался, ноги не ходили, как он хотел ловко. Но и я не зверствовал. Месяц каратековских тренировок, это совсем ничего.

Тело не было готово к моим знаниям, но я потихоньку его раскачивал. Я начал тренировки, как всегда, с работы коленями и локтями. Чем выше поднималось колено, тем легче было бить удары ногами. Работа локтей и вращение кистей, вообще — первооснова карате.

За месяц ежедневного отжимания на кулаках и пальцах от жёстких и мягких поверхностей, суставы пальцев окрепли и потеряли чувствительность к боли. Но я не форсировал, зная, что это невозможно без травм.

Сейчас я не обладал особой техникой именно каратэ, но самбо тоже не хрен в стакане, да и тем же боксом я немного тренировался. Хоть и в домашних условиях, но всё же.

С Иванычем я держал дистанцию «вытянутой ноги», то и дело встречая его прямым ударом в печень, когда он пытался меня атаковать правой рукой. Я просто отступал и на отходе всаживал ему под ребро свою ногу.

Растяжка у меня ещё «хромала», и на поперечный шпагат я не садился, но мы на самбо тоже растягивались. Не так рьяно, как каратисты, но всё же. И там я стал на неё налегать так, что аж Георгий Григорьевич забеспокоился.

Маваши гери в голову у меня ещё не получался, без сильного доворота бёдер, а вот подушечками в печень, удар заходил качественно. Это я к тому, что физик, получив несколько встречных ударов ногой, стал осторожничать и держаться на этой дистанции, а маваши, он длиннее…

— Слушай, Миша, что ты всё в печень целишься? Она нам ещё пригодиться, да Иваныч?

— Да ну его… С его ногами… Научишь? — Спросил вдруг физик.

— Это сложно. У вас, боксёров, закон — ноги на ширине плеч. А здесь нужна растяжка. Гимнастам хорошо. Вот у Степаныча легко пойдёт. Всё есть и координация, и растяжка, и атлетика. Просто надо показать как…

— Так ты и мне покажи… — Не унимался физик, разматывая бинты.

— Вы, Иван Иваныч, начните с подъёма колена к груди, к плечу. Начнём с передних ударов. А в бок ногу поднимайте тоже согнутую в колене.

— Это, как при беге с барьерами? Мы же не пальцем деланные, а физфак заканчивали, разберёмся.

— Ну и хорошо, — вздохнул я и посмотрел оценивающе на физрука.

— Что не так? — Спросил он едва не испугано.

— Не поможете, Сергей Степаныч? Мне приём надо отработать… борцовский, — добавил я увидев неподдельный испуг.

— Борцовский? Ну давай, только без фанатизма. И не бей меня сильно об асфальт, — сказал он словами модного анекдота.

— Я вас вообще ронять не буду, — пообещал я и дал ему свою куртку-самбовку. — Можете даже пояс не завязывать. Берите прямой захват.

Физрук взял меня правой рукой за отворот куртки. Я отступил назад, как бы срывая захват и вытягивая его правую руку. Потом левой рукой, опустив её прямой вниз я перекрыл его предплечье и шагнул вперёд. Рука Степаныча согнулась в локте, и я шагнул правой ногой назад по кругу, закручивая его вокруг моей левой ноги. Крепко прихватив правый рукав у локтя я вывернул его локоть вовнутрь и сделав контрразворот влево, нажал ему на плечо своей левой ладонью.

Физрук аккуратно завалился на спину.

— Не понял, — сказал он. — Что это?

— Айкидо, — сказал я. — Моя модернизация и адаптация под правила самбо.

— Слышал-слышал, — сказал физрук. — Читал в «советском спорте». Там даже картинки были, но очень маленькие. Давай ещё.

Мы сделали ещё и ещё.

— Здорово, — сказал физик. — Абсолютно гармонические движения. На это можно смотреть бесконечно долго, как на качание маятника.

— Ты со своим маятником на Шепеткову не попади, — сказал, отдуваясь физрук. — В транс он себя вводит… А что ещё знаешь?

Я тоже дышал уже тяжеловато, темп мы задали хороший. То он меня перекатывал, то я его.

— Я люблю… Работать с локтями противника. В айкидо почти все приёмы на скручивание, но вот согнутый локоть мне особенно нравится. Правда, мало что для самбо подходит. Тут же можно левой рукой за голову и за спину потянуть, выворачивая локоть вовнутрь. Бейте меня правой.

Физрук выбросил правый кулак. Я чуть отвёл его левой ладонью и чуть ударил правым предплечьем по сгибу локтя, а сам шагнул назад и присел, держа его за запястье левой рукой. Я нажал ещё сильнее, протягивая его вперёд, и он покатился через руку.

— Окуеть, — выругался физик, выпучив глаза. — Давай на мне…

— Действительно, — согласился физрук, видя, как Иваныч перекатывается.

— Вариантов множество, но я ещё не все их отработал.

— Окуеть… Он не все их отработал. — Ты с кем их отрабатываешь?

— Да вот так вот… танцуя, — усмехнулся я.

— Сука! Серёжа, бросаем пить, встаём на лыжи. Интересно-то как… Бокс-то… Херня, стало быть?

— Не-не-не… — Остановил я его рукой. — Бокс это круто.

— Чего? — Не понял физик.

— Круто… — Повторил я. — Круче только яйца и гора Эверест. Мы к боксу ещё локти прикрутим и тогда вообще, атас!

— А-а-а… — Так и не понял меня физик.

У физика дома в чулане ещё валялся боксёрский мешок, слегка проетый мышвой, но вполне рабочий. Его они со Степанычем приволокли в свою кандейку и подлатали.