Изменить этот мир

Я закрыл ему глаза и столкнул труп в канаву. Свои ножи я забрал, предварительно воткнув их по пять раз в землю, стирая кровь. В заключение, брезгливо поморщившись, я обтер лезвия об одежду покойного – нечего хоронить их с этим недостойным человеком. Сбросив все осколки к покойнику, я завалил канаву всеми имеющимися подручными средствами, ветками, хвоей, землей. Все что попалось под руку, все было использовано. Мне не хотелось, чтобы кто-то, гуляя по лесу, провалился в яму с мертвецом. Чем позже будет найдет труп, тем лучше. К тому времени могут и муравьи с жуками постараться. Хуже будет, если труп найдут лисы или собаки, они ведь могут все разрыть. Но сейчас это было уже неважно, дело сделано.

Дорога домой предстояла тяжелая. Небо не прояснялось, но уже и не темнело, зато ливень наяривал вовсю. По сравнению с обычным выражением «лил как из ведра» здесь было небесное море, дно которого протекло, а потом и вовсе отвалилось. Такой ливень точно смоет все следы, только надо было отойти как можно дальше, пока он не кончился. Но все равно это был плохой знак. Лучше бы он начался, когда я был бы уже дома, а теперь… Я бреду домой почти наощупь, стараясь не сбиться с пути, очень медленно. Все время, которое я выиграл, добравшись бегом до места убийства, теперь было просрочено и переплюнуто раза в два.

Когда я вышел из леса, дождь все еще продолжался, но теперь уже легкими, слегка уловимыми каплями он орошал землю, как бы заботясь о хрупких растениях. После убойного ливня любой дождь уже не был для меня помехой, я был мокрый насквозь. На мне уже не смогла бы удержаться ни одна новая капля. Я был переполнен водой, моя одежда была переполнена водой – теперь меня можно будет выжимать долго и упорно, и даже тогда, наверное, во мне останется еще тонны две.

Домой я завалился поздно, хотя солнце еще не зашло, о чем можно было судить по светло-серой дымке на небе. До настоящей темноты оставалось еще часа два, а может, и больше. Встретили меня вопросами: «где ты так долго пропадал?», «и как ты умудрился так вымокнуть?» и прочими.

Мое объяснение, как всегда, было логичным и простым: «Пока я бродил по лесу, началась страшная гроза. Некоторое время мне удавалось прятаться под раскидистым деревом, но вскоре промокло и оно, так что почти в полной темноте я отправился в путь, долго блуждая в поисках правильной дороги». Рассказ мой был тщательно приукрашен, расписан в мрачных и мокрых тонах, так что меня только пожалели и предложили истопить баньку, ведь после такой промозглости можно и заболеть (так считали мои родные). Я-то знал, что заболеть мне не суждено, от такой ерунды болеют только слабые люди. Моя сила воли была безупречна, а значит, болезнь не сможет сделать со мной ничего. Но банька всегда бывает кстати. Прогревание косточек и суставов – одно из самых лучших средств смыть и выпарить из себя всю грязь и гадость, причем не только физическую, но и духовную.

Релаксация

Пока мама ходила топить баньку, я сидел, завернутый в большое полотенце, смотрел телевизор и пил горячий чай. Телевизионная программа ничем хорошим нас порадовать не могла, показывая стандартные шоу, фильмы и сериалы. В общем, лучший способ отучиться от телевизора – это посмотреть наши каналы. Две-три недели просмотра, и ты уже насмотрелся на всю жизнь вперед. Исключение составляют только новости, которые иногда сообщают что-нибудь новенькое. Не всегда, конечно, но часто.

В дверной проем заглянула кошачья физиономия.

– О, привет, Бусьенда, – обратился я к кошке.

Она что-то мякнула в ответ и залезла ко мне на колени, с грязными лапами, между прочим. Она обожала, когда я ее чесал за ухом, и вообще, если была не на охоте, всегда с удовольствием валялась со мной на диване. Сам не знаю, что она во мне нашла? Наверно, понимала, что никакой гадости ей от меня не грозит. Глаза ее были закрыты, она довольно бурчала и терлась об меня головой, когда пришла мама.

– Вернулась, шлындра, – сказала она кошке, от чего та сразу открыла глаза и навострила уши. – Всех мышей отловила, или еще у кого-то остались? – обратилась она к кошке и тоже потрепала ее за ухом.

Котяра слезла с моих колен и отправилась к своей миске, куда мама уже клала кошачью еду.

– Каждый день одну или две мышки обязательно принесет, – это уже мама обратилась ко мне.

Хотя, когда кошка была рядом, не всегда было понятно, к кому мама обращается, но чаще всего получалось, что к ней.

– А на днях у соседей на крыс напоролась, вот там битва была не на шутку, потом Бусьенду пришлось от крови отмывать.

Я удивленно посмотрел на маму.

– Не от своей, а от крысиной. Почти вся перемазалась, а на самой ни одной царапины. Вот так вот. Соседка уже спрашивала, не одолжим ли мы ей нашу кошку в аренду, а то ее кошка крыс боится.