Изменить этот мир

К сожалению, различные варианты развития ситуаций, которые могли бы произойти, очень часто приходило ко мне как во сне, так и наяву. Временами страх за содеянное, точнее, за то, как это было сделано, был просто невыносим. Возможно, так выражался мой страх смерти, а может быть, это был страх за дело моей жизни, но здесь у меня были серьезные сомнения. Дело, конечно, очень важно для меня, но представлять себя пойманным, находящимся под следствием, выступающим в суде, идущим за решетку, а главное – наблюдающим все это время перед собой лицо мамы и Насти – было невыносимо. Да это даже сейчас было невыносимо. Стоило только подумать о провале, и я уже был сам не свой. Обдумывая все это, я приходил к неутешительному выводу, что слишком боюсь смерти и разоблачения, и даже осознание того, что я выступаю за правое дело, совершенно не грело.

…В таких мучениях я провел больше недели, когда, наконец, наткнулся на приемлемый для меня нож. Он был чуть длиннее предыдущих, с коричневой, слегка изогнутой рукояткой и желобком для стекания крови. Жаль, что нельзя было оставить прежние ножи, к этому необходимо было приспосабливаться. Я сначала даже и не думал его брать, но, хорошенько приглядевшись и убедившись, что в ножны он наверняка влезет (приходилось мерить на глаз, не мог же я достать на всеобщее обозрение всю свою амуницию), а конструкция ножа хоть и была нестандартной, но выглядела крепкой и надежной (такой нож не должен был подвести в трудной ситуации).

В общем, теперь у меня появилось оружие. Уколы закончены, ребра практически здоровы. Можно продолжить очищение нашего бедного мира от ереси. Я редко вспоминал в последнее время данное самому себе прозвище, но теперь слово «ИНКВИЗИТОР» звучало для меня как музыка, как труба или барабан, зовущие армию в бой. Газеты были неправы – никакой я не мститель, я скорее изгоняющий дьявола, изгоняющий ересь.

Но ночью, когда был выключен свет, вся бравада постепенно улетучилась, а страхи вернулись с новой силой. Ведь теперь у меня было оружие, теперь я был готов убивать, и этот момент мог наступить очень скоро, может, даже завтра. Сейчас я не чувствовал себя готовым. Возможно, я так и не смог бы оправиться от тяжелой психологической травмы, полученной с последними убийствами, но Судьба была на моей стороне, она прислала мне сон. Этот сон перевернул все мои представления о Смерти, сильно повлиял на мое отношение к окружающему. Он почти что сделал меня свободным.

Сон

Я сидел в тюремной камере, и через толстые стальные решетки мне был виден охранник. Яркое, ослепительно яркое солнце заливало долину. Я не знал, где нахожусь, не знал, почему я здесь. Складывалось ощущение, что моя камера посреди красивой зеленой долины. Через прутья я видел эту долину и Охранника. Он стоял ко мне спиной, любуясь видом. Двери в моей камере не было, только стены и решетки.

Неожиданно какая-то сила вошла в меня…

Я смотрел на долину и любовался замечательным видом, когда вдруг почувствовал что-то неладное. Земля стала дрожать. О землетрясении мысли даже не было. Я повернулся к пленнику. Он стоял, раскинув руки, и смеялся. Как я понял позднее, сначала затряслась камера, затем затряслась вся планета. Неожиданно земля покрылась трещинами – мир распадался на куски. Бежать было некуда, да и незачем, в душе страха не было, было непонимание.

Стены тюремной камеры разрушились, Узник продолжал стоять, раскинув руки, его хохот пронизывал насквозь. Подо мной разверзлась пропасть. Еще мгновение я удерживался ногами за землю, и все – я полетел вниз. В момент падения мельком, краем глаза я увидел, что узник не стоит на земле, а висит над ней, не меняя позы.

Дальше случилось чудо. Я летел вниз сквозь планету, которая еще несколько секунд назад была единым целым, а теперь она разрушалась прямо вокруг меня. Планета распадалась на мелкие кусочки, которые, в свою очередь, продолжали распадаться на все более мелкие части. Я понял, что это смерть. Страх не приходил, было ощущение чего-то чудесного и интересного. И тут меня не стало…

Точнее, не стало меня в привычном состоянии, не стало моего тела, остались только мои “глаза”. Я мог все видеть, но ничего не ощущал. Передо мной возникла живая картина: планеты, вращающиеся по своим орбитам, галактики – вся вселенная была перед глазами, и в то же время каждая частица, каждый мельчайший метеорит был в поле зрения. Я видел… я видел безумную красоту, я видел устройство вселенной, и я понял его…

Я шел по коридору школы с другом. Меня зовут Артем, сейчас перемена, и есть пара минут отдохнуть от уроков, но неожиданно я увидел Узника. Он проповедовал что-то группе ребят. Он говорил о том, что сможет показать им незабываемые вещи, картины, которые они никогда не смогут забыть. Дети слушали с открытым ртом. Одна чернокожая девчушка лет семи уже согласилась и шла к нему с сияющими глазами. Я знал, что эту красоту стоит увидеть, я знал, что ради такого мгновения и стоит жить, но также я знал, что это смерть…