Изменить судьбу

Я осторожно поднялся на ноги, но почувствовав резкую боль в отбитых почках, согнулся и сел обратно на стул. Потом осторожно поднялся на ноги. Андрей Витальевич попытался помочь, но я выдернул плечо из его рук. Пошёл он, мусор. Я попробовал шагнуть, шаг отдался болью в почках, но идти я всё-же смог. Мы пошли. Медленно. Андрей Витальевич только командовал «направо – налево», и наконец открыл дверь своего кабинета. Я вошёл, и увидел сидящую на стуле Свету. Она посмотрела на меня, увидев, что я еле иду, она повернулась к отцу:

- Что с ним? – Андрей Витальевич промолчал, она повернулась ко мне, - Слава, что с тобой?

- Ничего. Всё хорошо.

- Как хорошо, ты-же еле ходишь.

- Тебя это не касается.

- Папа! Что с ним? Если ты сейчас не ответишь, я уйду жить в общежитие и никогда больше…

- Свет! – я прервал Светкин монолог, - я тебе сказал, всё в порядке. Андрей Витальевич здесь вообще не при чём. Наоборот, он мне помог, вытащил из глупой ситуации. Всё хорошо. И вообще, он меня сейчас отпустит, и всё будет в полном порядке. Правда ведь, Андрей Витальевич?

- Да-да, конечно, Вячеслав, я рад, что ситуация разрешилась, тебе надо было сразу сказать, чтобы меня позвали, мы-бы давно всё решили. Ты свободен и можешь идти.

Я встал и поковылял к выходу.

- Вячеслав, подожди, давай я тебя провожу, - он догнал меня у дверей пошёл сопровождать до выхода. Когда мы отошли достаточно от его кабинета, он негромко сказал:

- Спасибо что не сдал Светке. Только для неё живу. Если она уйдёт… Деньги я тебе приготовлю ко вторнику, давай встретимся…

- В жопу их себе запихай, мусор.

Дальнейший путь до дверей мы проделали в молчании.

Выйдя на улицу и отойдя метров сто, я остановился и привалился к стене дома. Почки ныли, в ногах была слабость, руки болели. «Блять, вот как завтра на треню идти. Мусора, пидары». Чувствуя, что пауза в движении не принесла облегчения, оторвался от стены и поплёлся дальше, к остановке.

- Слава! – прозвучал Светкин голос. «Да, не убегу», - усмехнулся я про себя.

- Слава, подожди, - Светка догоняла меня.

- Да я по любому от тебя убежать не смогу.

- Слава, они тебя били, да?

- Кто, «они»?

- Ну, отец и его подручные.

- Свет, давай не будем. Я жив, со мной всё в порядке…

- Ничего себе, «в порядке»! Ты-же еле идёшь! Если на нас сейчас нападут, ты даже двинуться не сможешь.

- Тебя твой папа защитит. Он умеет. – это, «он умеет», как-то само собой прозвучало с такой долей сарказма, что Света, покосившись на меня, промолчала.

- Ты меня до дому поведёшь? - Спросил я Светку, когда мы дошли до места, где нам надо было расходиться.

- Поведу… - Светка закусила губу, - поведу до дома, если надо, и до квартиры, и до кровати доведу…

- Звучит двусмысленно. Свет, ты иди. Со мной всё в порядке. Я сам дойду. – я уже почувствовал, что привыкаю, и начинаю расхаживаться. И, не удержавшись, добавил, - Там Дима твой тебя заждался.

Светка резко отбросила мою руку, я еле сдержался, чтоб не застонать от резкого движения. Хорошо, стемнело уже, не видно, что у меня на лице написано. Она развернулась и зашагала к своему дому. Я тоже развернулся и пошёл в сторону остановки. Но не успел сделать и пяти шагов, как споткнулся обо что-то, боль прострелила всё тело, ноги ослабли, и я со стоном упал, едва успев выставить перед собой руки.

- Какой-же ты гад, папа! Мерзкий, уродливый, ничтожный гад! – приглушённый голос Светки достиг моего сознания.

Я открыл глаза и огляделся. Лежу в интерьерах Светкиной комнаты, на её-же кровати, похоже, голый. В локтевом сгибе торчит игла от капельницы. Голова болит. А Светкин голос тем временем продолжал:

- А я ещё маме не верила! А она знала! Знала и не смогла с тобой жить! Я тогда думала, что она просто свой уход оправдать хочет, а она знала! И меня пыталась предупредить! Говорила мне, что ты не тот, за кого себя выдаёшь!

- Но я-же для вас старался! Для тебя! – голос Андрея Витальевича прозвучал виновато, хотя он наверное, хотел, чтобы это было громко и властно.

- А ты думаешь мне нужны твои деньги, заработанные вот так?! Он-же кровью помочился! Ты это понимаешь?! Я-же видела его гематомы! Скольких ты ещё искалечил для моего счастья? Скольких ограбил? Обобрал? Ты думаешь, мне нужны эти мерзкие деньги? Да подавись ты ими! Ты-же хуже всех бандитов вместе взятых! Я тоже уйду! Славка на ноги встанет, и я уйду! – услышал я снова засыпая.

При следующем пробуждении была тишина. Не полная, кто-то дышал и шевелился возле меня. Я открыл глаза. Андрей Витальевич сидел передо мной на стуле и смотрел куда-то вниз. Я проследил за его взглядом. Он держал в руках пистолет и внимательно его разглядывал.

- Не советую, - произнёс я. Голос, на удивление, прозвучал довольно бодро. Не так, как я себя чувствовал.

- Что не советуешь? – Андрей Витальевич поднял не меня взгляд. В глазах тоска и пустота.

- Ничего не советую. Ни того, ни другого. Если это для меня, то как вы потом с дочерью объясняться будете? А если для себя, значит вы хотите трусливо сбежать, оставив дочь в опасности, – при этих словах он дёрнулся, как от пощёчины, - в любом случае это не выход.