Изменить судьбу

— Алло? — услышала я музыкальный девичий голосок.

— Здравствуй, Маринэ. Это Ольга.

— Здравствуй, Ольга — в тон мне ответила Маринэ — рада тебя слышать. Подожди минутку, я сейчас… — послышался звук закрываемой двери и какое-то шуршание — все, теперь можно разговаривать, никто нас не подслушает. Оль, это какой-то кошмар! Когда ты писала мне, что Адам подвержен приступам бесконтрольного бешенства, я, конечно, приняла это к сведению. Но почему ты не сказала, что это выглядит так страшно?! Адам вчера раскидал четырех гарилообразных громил как пушинки и даже не запыхался, а пятого чуть не прибил на месте, даже не обратив внимания на то, что он был вооружен ножом (а может и прибил, я до сих пор даже не знаю жив он или нет) и видно было, что он совсем не соображает, что делает!! Я хотела его остановить, как-то образумить, но не знала, как к нему подступиться — боюсь, он и меня бы на кусочки разорвал, если бы я попробовала вмешаться. Мне было так страшно! Как ты это выдерживаешь? Он всегда становится таким, когда злится? И часто у него такое случается? — засыпала меня вопросами бедная девушка.

— Маринэ, дорогая, успокойся. Я сейчас все тебе объясню — пообещала я ей, довольная, что разговор сразу принял нужный мне оборот — Ты права, когда у Адама доходит дело до бесконтрольной ярости, становится действительно страшно. Поэтому до такого состояния его лучше не доводить, а стараться гасить его гнев на ранних стадиях, когда он еще в состоянии себя осознавать и контролировать. Когда ты узнаешь его получше, то научишься распознавать моменты, где тебе следует вмешаться и парой слов отвлечь его от объекта его гнева или переключить на что-то другое. По крайней мере, я делаю именно так. Может, ты найдешь какой-то другой способ, который больше тебе подходит. Помнишь, я писала тебе, что помогаю ему научиться лучше себя контролировать? Теперь ты понимаешь, как это важно и почему я попросила тебя тогда не разделять нас? Раньше подобные приступы ярости у него случались гораздо чаще, но с тех пор как мы дружим, ситуация намного улучшилась. На самом деле Адам — нормальный парень, просто ему не повезло — у него все родственники по мужской линии этим страдают до определенного возраста, пока не научатся держать себя в руках. И поверь мне, Адам тоже учится и довольно быстро. Вот скажи мне, что он делал после того как всех раскидал?

— Ну, он посмотрел на меня такими глазами, как будто собрался убить. У меня душа ушла в пятки! А потом подошел к ближайшему зданию и принялся колотить стену. Причем делал это так методично и сосредоточенно, что мне показалось, будто он собрался проломить ее насквозь! А потом постоял несколько минут с закрытыми глазами и после этого вроде успокоился, подошел к нам. Но мне все равно было страшно рядом с ним находиться, Оль. Мне казалось, что стоит мне сделать одно неверное движение, как он на меня набросится и порвет на кусочки!

— И сколько это заняло по времени? — с интересом спросила я.

— Ну, где-то минут пять, может чуть больше.

— Вот видишь! — обрадовалась я — раньше, чтобы успокоится, ему требовалось намного больше времени, уж не меньше получаса — это точно. И раньше, он не стал бы колотить стену, чтобы выплеснуть свою ярость, а попытался бы ввязаться еще в какую-нибудь драку. А когда он стоял с закрытыми глазами, то, наверное, пробовал глубоко и медленно дышать, как я его учила — это тоже помогает справиться с гневом. Видишь, прогресс налицо! Он — молодец, сам смог вспомнить, что надо делать — раньше я ему подсказывала.

— Ты так говоришь, как будто он совершил какой-то подвиг — с неудовольствием сказала Марине.

— Так и есть. Для него так быстро успокоиться, да еще и без моих подсказок — действительно подвиг, Маринэ. Ты просто не видела, каким он был раньше.

Бедная невеста прерывисто вздохнула:

— И хорошо, что не видела, а то убежала бы без оглядки. Ты, Ольга, наверное, невероятно смелая девушка, раз могла к нему подойти и что-то подсказывать, когда у него в глазах читается только одно желание — всех убить… Я так не смогу, это точно.

— Сможешь. Тебе нужно всего лишь научиться лучше его чувствовать и вовремя вмешиваться. И Маринэ, самое главное! Когда он в таком состоянии, ни в коем случае не показывай ему свой страх, от этого может стать только хуже. Если он в ярости, то почти ничего не замечает вокруг, но страх он чувствует отлично, и для него это как красная тряпка для быка. Нужно во чтобы то ни стало оставаться спокойной и уравновешенной, поняла?

— Ты так говоришь, будто мне предстоит войти безоружной в клетку к тигру — жалобно заныла девушка — я не хочу всю жизнь прожить рядом с диким зверем и бояться лишний раз чихнуть.

Я почувствовала, что наш разговор заходит в тупик и начинает кружить на одном месте. Поэтому я постаралась придать своему голосу больше твердости и уверенности: