Изменить судьбу

— Тихо. Замолчите оба — сказала я негромко, прижав свои ладони к груди обоих воюющих мужчин и мысленно блокируя их агрессию, направленную друг на друга. Я представила как те потоки злости и гнева, что они посылают друг другу, разбиваются о мои ладони и рассеиваются в пространстве. Наверное, мой блок сработал, потому что отец с сыном резко замолчали, и в комнате наступила оглушительная тишина. Дождавшись пока все внимание сфокусируется на мне, я так же тихо продолжила — Вы оба сейчас совершаете огромную ошибку. Вы рушите свои кровные узы, восстановить которые потом будет очень не просто, если вообще возможно. Посмотрите на себя и друг на друга. Вы же родня! Нельзя так друг с другом разговаривать, вы же не враги в конце концов! — я прямо взглянула своему любимому в глаза — Адам, посмотри внимательно, это же твой отец: благодаря ему ты существуешь. Без него тебя бы не было. Если ты больше не можешь найти в нем ни одного положительного качества, то уважай его хотя бы за это — я перевела взгляд на Идолбаева-старшего — Мансур Адамович, вы тоже посмотрите: это же ваш сын. Ваша родная кровь и плоть. Он часть вас и наоборот вы — часть его. Ругаться и оскорблять его все равно, что ругаться и оскорблять себя самого. Этим вы не добьетесь от него ни понимания, ни уважения, ни доверия, которых вы заслуживаете. Поймите, если вы продолжите в том же духе, то потеряете Адама так же, как и Джамсура. Вы ведь этого не хотите, правда же? — я повнимательнее вгляделась в растерянные черные глаза и ощутила вдруг с вязь с его душой — Вы ведь любите его, я чувствую. И как всякий родитель желаете ему только добра и по-своему стараетесь проявить эту любовь. Только вот, к сожалению, вы избрали неверный способ. Или даже не так — медленно произнесла я все глубже всматриваясь в его душу — вы не избирали этот способ общения. Вы переняли его у своего отца, и просто не знаете, не умеете по-другому… Но ведь так было не всегда! Вспомните себя в детстве, когда ваш отец общался с вами, и вы чувствовали неправильность в его действиях, вы же говорили себе, что сами никогда так не будете поступать со своим сыном? Говорили? Я вижу, что да. Только вот с возрастом вы забыли свои детские обещания и невольно начали копировать собственного отца. Вспомните, вы ведь тоже обижались на него за то, что он решал все за вас, не так ли? Вы тоже злились на отца за его непонимание и неуступчивость, правда же? Вот так же и Адам на вас злится и наверняка обещает сам себе, что никогда не будет так себя вести со своими детьми. Вспомните свои чувства, вы ведь и сами были в подобной ситуации, и тогда вы легко поймете сына. Но с другой стороны у вас теперь есть уникальная возможность понять и своего отца, ведь теперь вы сами оказались на его месте и видите, что он все это делал не со зла, а потому что любил вас и просто не сумел выразить эту любовь по-другому, поскольку его, как и вас, в детстве не научили. Получается замкнутый круг. Видите?

По мере произнесения моей речи лицо мужчины все больше вытягивалось от недоверчивого удивления, черные глаза изумленно расширились и Мансур Адамович полузадушенным шепотом произнес:

— Откуда ты знаешь? Ты что, колдунья?

Я слабо улыбнулась:

— Неважно кто я. Важно, чтобы вы сейчас увидели и осознали, насколько вы с сыном похожи. Вы почти что копии друг друга. Вспомните, разве вам помогало, когда отец кричал на вас и принуждал к чему-то вместо того, чтобы поддержать вас и подарить свое одобрение? Вижу, что нет. Теперь вспомните, что вы думали о нем в то время, как он пытался позаботиться о вас таким образом… Вспомнили? Вот так же и Адам теперь думает о вас… Вам это приятно? Думаю, нет. Так неужели вы хотите и дальше повторять ошибку своих отцов и до самой смерти быть в конфронтации с собственными сыновьями?.. Вы что, правда, этого хотите?

— Нет! — взорвался мужчина — Но что я могу сделать? Я всю жизнь их так воспитывал! И я не представляю как можно по-другому! Да и к тому же, у них уже сложилось обо мне определенное мнение, так что это теперь вряд ли исправишь…

— Вы зря так думаете — спокойно возразила я — Конечно, потерянные годы не вернешь. Но никогда не поздно исправить ошибку. И начать можно прямо сейчас. Поговорите со своим сыном по-доброму. Подсказываю: это должно быть не так, как вы привыкли, а так как вам бы хотелось, чтобы ваш отец с вами разговаривал. Понимаете? Все время ориентируйтесь на молодого себя, на то, что вы стремились получить от своего отца… Попробуйте, у вас получится. А если будет трудно вспомнить, то всегда можно проконсультироваться у Адама и спросить, чего он от вас ожидает. Видите, все просто.

— Угу, конечно, это на словах просто, а на деле… просто невозможно — пробурчал Идолбаев-старший, с сомнением поглядев на сына — ты посмотри на него: он же все мои слова воспринимает в штыки! И все мои предупреждения игнорирует. Упрямый, как стадо баранов!

— Стоп, Мансур Адамович, не начинайте снова. Вот вам нравилось, когда отец вас обзывал упрямым бараном или ослом? Было такое?