Изменю вашу жизнь

Возле гроба стояла невысокая красивая женщина в черной норковой шубке и черном платке. Лицо ее было бледным и осунувшимся, большие серые глаза были влажными, но она не плакала. Это была бывшая жена Ивана Сергеевича, Ленка успела с ней поработать. Рядом с ней стояли их дети – мальчик-подросток и еще совсем маленькая девочка. Сын смотрел в землю. Дочка смотрела на лицо отца, шмыгала красным носом, и было непонятно, то ли она сейчас заплачет, то ли вот-вот успокоится. Рядом с ними стояли две очень пожилые женщины, совершенно одинаковые на лицо. Ленка никогда их не видела, но догадалась, что это мама и тетка Ивана Сергеевича, все в конторах знали, что у мамы Биг-Босса есть сестра-близнец, и что они вдвоем фактически вырастили его. Старушки-близнецы рыдали и голосили. Рядом с ними стояли еще какие-то молодые и не очень люди. Навзрыд плакали незнакомые дорого одетые женщины. Отдельно от всех родственников стояла Оксана Геннадьевна, несостоявшаяся жена Ивана Сергеевича. Она была в сером пальто, которое, как показалось Ленке, продувается насквозь, без шапки и без перчаток. Ветер растрепал ее длинные белые волосы, но она этого не замечала. Посиневшими от холода руками она держала маленький черный клатч. У Оксаны было серое лицо и накрашенные ярко-красным губы. «Наверное, так любил Биг-Босс», – невольно подумала Ленка, глядя на эти губы, казавшиеся чужими на лице девушки. Оксана Геннадьевна не плакала, она просто стояла, а слезы катились из глаз к подбородку, но она тоже не ощущала этого. Ленка поневоле залюбовалась этим красивым и, как ей впервые показалось, настоящим и живым лицом.

Потом кто-то что-то говорил. Потом люди подходили к гробу прощаться. Две старушки долго лежали на нем и в четыре руки гладили красивое лицо своего сына, что-то приговаривая. Бывшая жена наклонилась к его уху и что-то сказала, как будто он мог услышать, а потом поцеловала в губы. Ленка подошла и погладила мертвого человека по волосам, глядя на свою руку, а не на него. «Спи спокойно, Биг-Босс», – сказала она. Оксана не подошла прощаться, а когда гроб закрыли и две старухи взвыли: «Сынок!!!» – она закрыла лицо руками и так стояла до тех пор, пока его не закопали.

Когда Ленка в одиночестве ковыляла к выходу с кладбища, ее нагнал Роман. Взял под руку, словно ударил током, сказал в ухо, отчего по спине прокатилась волна мурашек:

– Привет, малыш.

– Привет, – без эмоций в голосе смогла отозваться Ленка.

– Ужасно, правда?

– Правда.

– Он ведь всего на несколько лет старше меня.

– Да.

Они какое-то время шли молча. Потом Роман сказал:

– Завтра вечером я свободен. Приезжай ко мне.

За несколько секунд, что Ленка молчала, в ее голове пронеслись десятки вариантов ответа. Хотелось согласиться, наплевав на собственную гордость и на то, что всего несколько дней назад рассказала Милка. При этом хотелось тут же спросить его, любимого мужчину, неужели это все правда и за что он так с ней. Одновременно было страшное желание разреветься и разораться, что она все знает, что он сволочь и что дальше так продолжаться не может… Или можно было спросить что-то вроде: «А куда же делась твоя любимая женщина?» Или сказать: «Лучше съезди к жене, она же так больна!» И тут же возник в голове Дима, сказавший про волшебный пинок и про то, что пора изменить свою жизнь. И все равно – очень хотелось согласиться. Прижаться. Раствориться. Забыть.

Ленка остановилась и посмотрела Роману в глаза. Глаза были холодные, хотя смотрели как всегда прямо и почти по-родному.

– Рома, – сказала она тихо. – Я думаю, нам пора расстаться.

– Почему? – он на самом деле удивился, одна бровь поднялась и сломано изогнулась.

«Потому что ты обманщик и скотина!!!» – захотелось заорать ему прямо в лицо. Но она тихо, спокойно и – неожиданно для себя – соврала:

– Потому что я тебя больше не люблю.

Высвободила свой локоть из его руки и пошла дальше одна. Хотелось уйти гордой и легкой походкой, чтобы он запомнил ее прямую спину навсегда, но на тонком льду ноги разъезжались в стороны, то одно, то другое колено предательски уходило назад. Ленка затылком чувствовала удивленный взгляд такого любимого мужчины, и ей было почти все равно, что он навсегда запомнит ее неуклюжей, чуть не падающей, ковыляющей к воротам кладбища после первоапрельских похорон.

Клиент последний. Александр

1