Изменник

Гладкая поверхность, к которой пристыковался корабль, вдруг оказалась рельефной — спазматически открывшимся кратером, окружность которого все расширялась и расширялась. В ста метрах от брюшка кораллового корабля окружность стала губами, а кратер — ртом, который сомкнулся вокруг судна — осторожно выталкивая вакуум — охватывая каждый выступ и изгиб корабля.

Сфера проглотила корабль.

Всего за несколько секунд то место, где только что был корабль, снова превратилось в широкую, гладкую поверхность упругой плоти, ничем не покрытой, но горячей.

* * *

Джейсен открыл глаза и увидел, что зев прохода раскрылся. Снаружи стояла Вержер. Заходить она, похоже, не собиралась.

— Хорошо выглядишь.

Он пожал плечами и сел, а потом потер свежие шрамы на запястьях. «Объятия боли» содрали с них кожу, и последнюю корку счистили всего два сна назад.

— Давно не виделись, — сказал Джейсен.

— Да, — гребень Вержер распушился в вопросительном, зеленом цвете. — Как ты провел свободное от «объятий боли» время? Я смотрю, твои запястья зажили. Как твои плечи? Бедра, лодыжки? Ты можешь идти?

Джейсен снова пожал плечами, опустив глаза. Он потерял счет своим провалам и пробуждениям с тех пор, как «объятия боли» освободили его. Тело его все еще было словно завязано узлом, и он не мог решиться на большее, чем мимолетный взгляд на захваты, щупальца и сенсорные шары «объятий боли». Они по-прежнему висели под потолком, переплетясь — точь-в-точь какой-нибудь садок для угрей — и потихоньку сокращались. Он не знал, почему они выпустили его.

К тому же он боялся, что, если задержит на них взгляд, они вспомнят о нем.

Вержер протянула руку.

— Вставай, Джейсен Соло. Вставай, и пошли.

Он уставился на нее, удивленно моргая.

— Это правда? — спросил Джейсен. — Ты забираешь меня отсюда? Правда?

Плавное пожатие плеч Вержер прокатилось даже по ее руке.

— Это зависит, — безмятежно сказала она, — от того, что ты имеешь в виду, когда говоришь «отсюда». И что ты подразумеваешь, когда говоришь «правда». Но оставаться там, где ты находишься, пока эта комната… полагаю, на общегалактическом правильно говорят — переваривается, да? Тебе не понравится.

— Понравится… Ох, верно. Я и забыл, — пробормотал он. — Я же должен был повеселиться тут.

— Так ты не повеселился? — она бросила в его сторону грубо скроенную рубашку, материя которой, как казалось, была соткана из жесткого, некрашеного волокна. — Давай посмотрим; может, найдем место, где ты сможешь развлечься по-настоящему.

Джейсен заставил себя встать и стал натягивать одежду через голову.

Рубашка была теплой на ощупь; она легко поддавалась, пока он протискивался в нее — волокна собирались и распускались, как сонные черви. Одеваться было больно — в отличие от кожи его плечи и бедра приходили в норму не так быстро. В суставах словно застряли обломки дюракрита, но Джейсен даже не поморщился.

Это была всего лишь боль — он не придавал ей значения.

Вержер что-то держала в руке: пожелтевшую от воздействия солнца кость с крючковатым наростом — длинную, изогнутую, острую.

Джейсен остановился.

— Что это?

— Что — что?

— У тебя в руке. Это что, оружие?

Ее гребень сложился и распустился вновь; на этот раз зеленый мерцал желтыми бликами.

— Зачем мне оружие? Разве я в опасности?

— Я… — Джейсен потер глаза: ее кулак окружало всего лишь размытое пятно. Видел ли он вообще что-нибудь?

— Должно быть, игра света, — сказала Вержер. — Забудь об этом. Пойдем.

Он переступил через зев прохода люка. Коридор каким-то образом изменился; вместо отполированного смолами йорик-коралла, который Джейсен мог видеть, когда Вержер входила к нему и выходила, сейчас он стоял в начале тоннеля. Пол был теплым, мягким, его плоть едва заметно пульсировала под босыми ступнями Джейсена.

Снаружи стояли двое высоких, бесстрастных йуужань-вонгских воинов в полной вондуун-крабовой броне. У каждого на правой руке было утолщение — скрученный амфижезл.

— Не обращай на них внимания, — спокойно сказала Вержер. — Они не говорят на общегалактическом, а тизовирмов для перевода у них с собой нет. И они понятия не имеют, кто ты такой. Просто таким образом обеспечивается гарантия, что ты никому и ничему не нанесешь ущерба. Не вынуждай их причинять тебе вред.

Джейсен только пожал плечами. Он заглянул еще раз в закрывающийся зев прохода.

В той комнате он оставил много боли.

И много боли он уносил с собой.

Анакин… Каждый раз, моргая, он мог видеть мертвое тело своего брата, как будто это изображение было нанесено на внутреннюю поверхность его век. Это все еще ранило. Джейсен не исключал, что это будет ранить всегда.

Но боль не имела теперь над ним власти.

Он поспешил вслед за Вержер, которая удалялась по теплой оболочке тоннеля, который, словно вена, то и дело перекрывался клапанами.

Воины шагали следом.

Джейсен забыл о кривой кости.

Вероятно, это была всего лишь игра света.

* * *