Изменник

На другое утро Вера пришла к Галанину раньше к семи часам, на кухне затопила печь, слушала как он ходил и разливал воду в столовой. Заглянула в полуоткрытую дверь и увидела как Галанин чистил свои сапоги, смутилась: «По- дождите, я сейчас, бросьте их на кухню!» Подождала немного, не выдержав, снова заглянула в столовую и увидела Галанина за столом, снова за своей картой района: «Здравствуйте, Вера, давайте мне скорее чай, завтра попрошу вас быть точной. В семь часов стол должен быть уже накрытым, а сейчас уже половина восьмого». Пил торопливо чай, намазывал хлеб маслом. Вера молча подавала, смотрела с неприязнью как он ел, торопливо, небрежно, неотрываясь от карты: «Вы, г. лейтенант, свои сапоги на ночь ставьте на кухню, как Губер, тогда я их вычищу во время».

Галанин перестал есть, посмотрел на нее внимательно: «Вы чистили этому толстяку сапоги? Вы — русская учительница — этому хаму, немцу? Что за чепуха? У меня этого не будет. Унижать вас не буду. Вы должны раз и навсегда запомнить, вы для меня не прислуга, а помощница. Вы помогаете мне жить, кормите меня и за мной убираете, и я вам за это очень благодарен. Поэтому вам будет легко со мной, легче чем у Губера? И потом вот еще что: наедине вы можете меня называть, так же как тогда, когда вы меня побили, по имени и отчеству, ну а при посторонних, конечно, комендантом, или лейтенантом, чтобы не было разговоров! Хорошо?»

Надел фуражку и пошел к двери, Вера, покраснев, смотрела ему вслед: «А что вам на обед сегодня? Губер всегда заказывал накануне, а вы вчера ничего не сказали, я вас не дождалась!» — «Я вам не Губер, делайте всегда что хотите… что вам нравится для нас обоих, но, еще раз повторяю, я не люблю всех этих выкрутасов нашей кухарки. Чтобы было просто, сытно и вкусно, как например, в первый раз, когда я приехал. До свиданья!»

Галанин распахнул дверь на крыльцо: «Как будто потеплело! Воздух какой! Подите сюда, Вера, вы чувствуете, как пахнет снег? Совсем не так как за границей, в Европе! Русский снег… Вы только понюхайте! Где вам, не можете ценить! Вам бы пожить за границей двадцать лет как мне, тогда бы почувствовали. Огрубели вы здесь за вашей диалектикой материализма! с вашим дураком Сталиным. Не видите в каком раю живете!»

Он уже давно ушел, а Вера продолжала стоять у открытой двери, глубоко вдыхала чистый, морозный воздух, задумчиво улыбалась тому, что Галанин оценил ее родину, он, изменник России… все таки он был не очень плохой, сапоги решил сам чистить и называет ее своей помощницей!

***

День проходил спокойно после истерических криков и скандалов последних дней. Весь город знал подробности событий: о первом поражении Исаева и Иванова, о скандале у Шубера, об упрямстве Галанина. В горуправлении Иванов постепенно приходил в себя и снова начал отдавать приказания. Исаев получил обратно свои ведомости, починил стол, запер их в свой ящик и снова принялся распекать своих подчиненных своим обычным тихим голосом. Ах вернулся на спиртной завод, откуда следил за работой электростанции и кожевенного завода. Кирш и Еременко принимали посетителей, которых было мало, одни боялись нового коменданта из-за истории с Сабуриной, другие не хотели портить отношений с Исаевым.

Упорно говорили о вторичной и окончательной реквизиции коров, возвращенных сгоряча Галаниным, так как, знали об отказе Шубера дать охрану Галанину для поездки в Парики. А так как приказ о сдаче скота к 15 в Комарово был известен, сильно опасались и проклинали свою преждевременную радость! В своем кабинете Галанин сидел за картой района один и хмурился. С Исаевым был холодно вежлив, когда тот приносил ему на подпись бумаги, слушал внимательно его объяснения: «Тут есть, г. комендант, один вопрос, который вы затронули вчера, о том, что у некоторых и у г. бургомистра по несколько коров. Это верно, у нас в городе, да и в районе, есть люди преданные германской армии, которые являются ее осведомителями, они уже не раз дали очень ценные сведения относительно партизанов, настроения среди населения и т. д. Шульце может вам сказать более подробно об их работе, я ведь знаю очень мало, хе, хе. Естественно, что г. комендант вместе с г. Губером, захотели отблагодарить своих верных слуг… ну и дали!»

Галанин кивал головой: «Да, я об этом не подумал. Хотя все таки считаю этот способ благодарности неправильным. Мысль об оплате шпионов хороша, но платить им надо иначе, незаметно. Ведь тем, что вы, Исаев, даете им лишних коров, прямо указываете на них населению, вот, мол, ваши предатели, смотрите и запомните. Нужно награждать их незаметно, так, чтобы никто не знал, я об этом сам подумаю!»

Исаев поспешно соглашался: «Как это я мог так прошляпить. Вы совершенно правы. Господи, какие же мы были дураки». — «Ну, вот видите, вы мне нее таки дайте список этих людей с указанием, сколько у них коров, я посмотрю как сделать так, чтобы и овцы были целы и волки сыты. Теперь вот что. Эти 120 коров я вернул, а ведь мне нужно их где то найти, чтобы сдать во время в Комарове.