Изменники Родины

— Был на мельнице и пошел в больницу? — повторил переводчик, вплотную подходя к Володе. — Ты — полицейский? Ну, вот что, милейший: отправляйся, одна нога здесь, другая там, и достань мне этого Николая Сергеевича хоть из-под земли!.. Комендант его требует!.. Понятно?

— Так точно! — почти по-военному ответил Володя и, повернувшись, исчез за дверями.

— Я пойду наверх, к коменданту. — сказал переводчик. — Все наши там устраиваются в бывших зондерфюрерских аппартаментах… Когда появится на горизонте бургомистр, пожалуйста, вызовите меня!

— А как вас вызвать! — спросила Маруся. — Как вас зовут?

Улыбка тронула тонкие губы эмигранта.

— Я забыл представиться — извините!.. Владимир Альфредович фон Шток, главный переводчик. — несколько секунд помолчав, добавил. — Коренной петербуржец!

* * *

— Как же это у вас получилось? — спрашивал Венецкого «коренной петербуржец» через пять минут после знакомства. — Насколько я вас понял, у вас сегодня сбежали все пленные?… А куда же девалась охрана?… Или тоже сбежала?

— Какая охрана? Там не было никакой охраны… Это же больница — там были только больные и раненые!..

— Больные и раненые, которые умеют бегать? — спросил фон Шток, насмешливо поглядывая сквозь свои старорежимные очки. — Каким же образом здесь пленные оказались без охраны, хотя бы и раненые?

— Да очень просто: колонну гнали в Бахметьевский лагерь, а раненых оставили здесь, потому что они не могли идти…

— А удрать смогли?

— Да как вы не понимаете? — нетерпеливо воскликнул Венецкий. — Это же давно было, больше месяца тому назад!.. Они выздоровели… не все, конечно, но большинство…

— Выздоровели?… А что же они тут делали? Сколько их было?

— Сперва было около трех тысяч человек, под конец оставалась тысяча с небольшим…

— А две тысячи куда делись?

— Человек пятьсот умерли: условия тут тоже были собачьи, лечить их было нечем, и вообще мы слишком мало могли сделать для них… А остальные поправились… Ну, и разошлись кто куда, по домам, по деревням… поустраивались работать…

— Кто же их отпустил? — допытывался переводчик.

— Их никто держать не собирался!.. Перешел человек на собственное иждевение — и хорошо!.. Ведь нам-то, по существу, и кормить-то их было нечем, наш район разоренный…

Владимир Альфредович задумался.

— Как я понял вас, — проговорил он медленно, пуская к потолку дым сигареты. — В вашей Липне оставили без всякого конвоя три тысячи человек раненых пленных, поместили их в больнице, хотя и в собачьих условиях, но почти на свободе, лечили их, хотя нечем было лечить, кормили, хотя нечем было кормить; когда они выздоровели, никто им не мешал уходить, куда вздумается… Так?

— Совершенно верно! — подтвердил бургомистр.

— Какой же дурак придумал это?

Венецкий вспыхнул.

— Этот «дурак» сидит перед вами! Это я добился разрешения коменданта оставить в Липне этих людей!.. Их гнали на верную смерть!..

— Так, так… Недурно!.. Бургомистр из человеколюбия добивается разрешения оставить раненых пленных в Липне для спасения их от верной смерти и берет их на свое попечение… А благодушный комендант благословляет человеколюбие бургомистра!.. Редкостный случай!.. «Ортскоммандант унд зондерфюрер»…  — Он вертел в руках какой-то документ с подписью Шварца. — Унд… Вот в этом-то «унд» собака и зарыта!.. Поручили крайландвиртам комендантствовать, когда их дело — коров доить!.. Крайсландвиртское царство!.. Крайсландвирты казнят и милуют, и впридачу пленных освобождают… Да за это голову снять надо было и коменданту, и бургомистру!.. Уж, если оставлять раненых, то хоть выздоравлявающих надо было отправлять в это самое Бахметьево!..

— Тогда первого надо было отправить меня! — прервал Венецкий. — Я тоже пленный, и тоже был бы в «этом самом Бахметьеве», если бы…

— А кто вас просит об этом сообщать? — вдруг совершенно другим тоном сказал фон Шток. — Знаете, дружище, я ведь вас вполне понимаю… Сделанного, конечно, не переделаешь, но я постараюсь передать коменданту всю эту историю в несколько ином свете, а, если удасться, вообще умолчать о том, что здесь у вас был такой нелегальный лагерь… А вы продолжайте свое дело, вызовите всех ваших чиновников, которые разбежались по домам, и работайте!.. А со всеми вопросами обращайтесь прямо ко мне, я всегда пойду вам навстречу… Мне очень приятно, что в такой дыре, как ваша Липня, бургомистр оказался интеллигентным человеком… До свидания. Передайте мое почтение вашей супруге…

Он крепко пожал руку растерявшемуся бургомистру и ушел.

* * *

Николай Сергеевич спустился на первый этаж и неожиданно застал в крайсландвиртовской канцелярии много народа: там собралось человек тридцать старост и полицуйских из разных деревень.

Всех их привела сюда одна и та же причина: внезапное нападение партизан.

Они обступили большой стол, за котором сидели неразлучные подруги Лена и Маруся, и наперебой рассказывали о событиях минувшей ночи.