Изменница

На ней был великолепный золотистый парик. Одна прядь спускалась по ее левому плечу. Ее юбка из темно-синего бархата была туго подпоясана и стояла вокруг нее колоколом. Разрез спереди позволял видеть нижнюю юбку — лилово-розовую, расшитую белыми цветами. Было ясно, что это весьма знатная дама, и я не могла представить, какое положение она занимает в доме. Когда она подошла ближе, я увидела, что тот великолепный эффект, который производило ее лицо, достигнут не без помощи косметики.

Она носила маленькую черную мушку в уголке ярко накрашенного рта, другая была наклеена прямо под глазом — у нее были огромные голубые глаза. Я представилась:

— Сепфора Рэнсом. Лорд Эверсли выразил желание, чтобы я приехала навестить его. Он знает, что я должна прибыть сегодня. Мы слегка опоздали, по пути пришлось перековывать одну из лошадей.

Глаза женщины расширились, она выглядела озадаченной, и я торопливо прибавила:

— Я уверена, меня ждут.

— Я ничего не знаю об этом, — сказала женщина. Ее произношение было достаточно грубым, и, несмотря на одежду, я подумала, что, должно быть, это и есть экономка.

— Мне кажется, что я не расслышала ваше имя, — сказала я, — не могли бы вы…

— Я мисс Стирлинг. Все называют меня мисс Джесси. Последние два года я присматриваю за лордом Эверсли.

— Присматриваете за ним… Женщина вызывающе улыбнулась:

— Можно считать меня экономкой.

— Да, я понимаю. Но разве он не сказал вам, что пригласил меня приехать?

— Я ничего не знаю об этом. — Ее голос слегка утратил усвоенную элегантность. Было ясно, что она была обеспокоена возникшей неувязкой и не вполне доверяет мне.

— Чтобы разрешить возникшее недоразумение, — сказала я, — может, мне стоит немедленно повидать его?

— Так вы говорите, ваше имя миссис Рэнсом? — переспросила Джесси.

— Да, и я его ближайшая родственница, ну., вернее, моя мать. Лорд Эверсли — сын моей прапрабабушки. По-моему, так. Все это было так давно.

— Вы говорите, он писал вам?

— Да… он послал несколько писем и просил меня приехать повидать его. Причем очень настойчиво. Поэтому я уверена, что меня сегодня должны ожидать. Не проводите ли вы меня к дяде?

— Я уже уложила его спать. Вы понимаете, это очень, очень старый человек, — ответила Джесси.

— Да, конечно, я знаю. Но если он ждет меня, то станет беспокоиться, почему меня все еще нет. Она покачала головой:

— Должна вас подготовить. Наверное он забыл, что пригласил вас, так как ничего не сказал мне об этом. У него не все в порядке с головой, понимаете.

— Да, я, конечно, знаю, что он глубокий старик. О, Боже… может, мне не стоило приезжать?

Джесси бесцеремонным движением положила руку мне на плечо, так, как мог бы сделать друг, но не так, как я ожидала бы от экономки, и меня осенило: этим жестом она показывает, что является не просто экономкой.

— Не говорите так, — лукаво возразила она, — а послушайте меня: я приготовлю комнату для вас, и, осмелюсь предположить, вы не откажетесь, от ужина.

— Конечно, — сказала я. — Не забудьте о моих слугах, у меня их шестеро, нет, семеро, вместе с тем, который присматривает за вьючными лошадьми.

— У меня нет слов — это настоящее нашествие. Джесси взяла себя в руки. Чувствовалось, что, хотя происходящее представляет для нее немалую проблему, она уже решила, как действовать.

— Хорошо, я отдам распоряжения… вас разместят, а утром вы увидитесь с его светлостью.

— Но почему бы не сказать ему сейчас, что я приехала?

— Я полагаю, что сейчас он спит, как дитя, ведь я вам уже говорила об этом. Я пойду и посмотрю… взгляну тихонько, и, если он бодрствует, я скажу ему.

А если он спит, ему не понравилось бы, разбуди я его. Я уверена в этом. Иногда он с таким трудом засыпает.

Ее повадки полностью изменились: первоначальные испуг и изумление сменились фамильярностью и покровительственным тоном. Джесси держалась так, будто была госпожой в этом доме, и в то же время так, как ни одна истинная хозяйка и не подумала бы вести себя. Я встрепенулась от тихого шороха и, быстро обернувшись, заметила движение наверху лестницы. Разглядеть что-либо было нелегко, так как свеча давала только неясные отблески. Нас кто-то рассматривал. Я недоумевала, кто бы это мог быть. С того момента, как мы вступили в этот дом, я была готова ко всему.

— Итак, прежде всего еда, — провозгласила Джесси, — боюсь только, что на кухне уже все подчистили. Надо вам было бы успеть к ужину. Ну конечно, что-нибудь да найдется. А потом я приготовлю вам комнату. А сейчас проходите сюда и дайте мне лишь пару минут — я накормлю и вас, и грумов, а потом покажу ваши комнаты. Идет?

— Спасибо, я пойду и прикажу грумам ставить лошадей в конюшни, — сказала я.

— Нет, вам лучше оставаться здесь. Я сама позабочусь обо всем. — И она начала звать:

— Дженни! Молл! Где вы? Немедленно подите сюда, маленькие грязнули! Джесси улыбнулась.

— Надо самой смотреть за всем, — объяснила она. — Если бы не я, тут все бы мхом заросло. Все пришло бы в упадок. Так, как и было, когда я появилась здесь.

Она говорила легко и естественно, в той манере, которая, как я предполагала, и была присуща ей.

Вбежали две девочки.