Изменница

— Она приехала по твоей просьбе, голубчик, — сказала Джесси. — А меня ты не предупредил. Не очень-то это хорошо с твоей стороны, дорогуша. Ведь она приехала так поздно… ночью… и не нашла ожидаемого восторга по поводу своего появления. Да если бы ты мне сказал, в ее честь звонили бы все колокола. Старик смущенно улыбнулся мне:

— Джесси хорошо ухаживает за мной.

— Ну, еще бы, — заявила Джесси, — хотя порой ты не очень-то ценишь это, непослушный «хозяйчик».

Он улыбался мне. Пытался ли он что-то мне сообщить? Так или иначе, было ясно, что это невозможно в присутствии Джесси.

— Я так рада видеть вас, — сказала я.

— А где твой муж?

— Он не смог приехать со мной. Неподалеку от нашего дома случился пожар, и он сломал ногу, помогая тушить его.

— Так ты приехала одна?

— В сопровождении семи слуг. Старик кивнул:

— Хорошо, хорошо.

Его темные блестящие глаза смотрели очень выразительно. Теперь я была уверена, что он пытается что-то сообщить мне.

— Расскажи мне, — продолжал он, — расскажи мне, как там твоя мать, моя дорогая девочка. А твой отец… какая трагедия! Я знал его. Истинный джентльмен. А Сабрина… о…

— У них все в порядке.

— Как жаль, что Сабрина вышла замуж за этого проклятого якобита. Мы… мы… вынуждены все расплачиваться за это. Все они предатели.

Джесси уселась на кровать. Вблизи на столе стояла коробочка с конфетами. Она взяла одну и стала сосать. Я догадалась, что сласти стоят здесь для нее, и поняла, что Джесси делит спальню с этим несчастным скелетоподобным стариком. Если бы все это не выглядело так трагично, представить их вместе в постели было бы весьма забавно. Джесси уселась в кресло, благодушно улыбаясь, но за этой милой улыбкой угадывалась настороженность цепной собаки, ведь ее переполняли подозрения и злоба из-за того, что старику удалось пригласить меня, не поставив ее в известность. Я раздумывала, насколько полно сумела она прибрать к рукам старика. Судя по всему, еще не до конца, но, тем не менее, я поняла, что хозяйка в доме — она.

— «Хозяйчик» до сих пор приходит в ярость от якобитов, — заметила Джесси.

Я взглянула на него, слегка нахмурившись. Почему он не отошлет прочь эту ужасную женщину?

Он уловил мой взгляд и посмотрел на меня, как бы извиняясь, но в то же время и желая что-то сообщить. Я поняла: ему надо поговорить со мною наедине. Почему он не может приказать ей оставить нас?

Возможно ли, чтобы он боялся ее? Бесстыдная, властная женщина, лично отобравшая прислугу для дома, и с другой стороны слабый, больной старик, проводящий большую часть времени в постели.

Ситуация слегка прояснялась, но я не могла понять причину его послушания.

— Я слышала, что мисс Джесси — отличная экономка, — произнесла я.

Джесси издала хриплый смешок.

— Больше, гораздо больше, не правда ли, дорогуша?

Он рассмеялся вместе с нею, и по выражению его лица я поняла, что она действительно дорога ему.

— Вы когда-нибудь выходите погулять? — спросила я.

— Нет, я уже не был на воздухе… не помню сколько, Джесси? Несколько месяцев? Она кивнула.

— Беда в том, что мне не преодолеть ступенек. А жаль. Я всегда любил подышать свежим воздухом.

— Он отдыхает днем, так ведь, дорогуша? Я укладываю его после обеда. И где-то около часа он прекрасно дремлет… он отдыхает.

Открытая коробочка со сластями стояла перед Джесси.

— Но здесь нет марципанов, — заметила она. — Я же велела служанкам следить, чтобы коробка была полная.

Ее лицо исказилось от гнева. Невинное происшествие вызвало на лице Джесси выражение ярости, которое почти немедленно сменилось улыбкой. Если это произошло из-за каких-то конфет, то как же она будет реагировать, когда по-настоящему глубоко затронуть ее интересы? Ситуация, которая поначалу представлялась непонятной и опасной, понемногу прояснялась.

Она подошла к двери и закричала:

— Молл!

Это был наш шанс. Худая старческая ладонь порывисто сжала мою.

— Повидай Джефро, — прошептал старик, — Он расскажет тебе, что делать.

И это все. Джесси воротилась в комнату. Только ее слабость к конфетам позволила нам остаться наедине хотя бы на мгновение.

— Ох уж эти девчонки, — заявила она, — право, не знаю, за что им платят деньги.

Я быстро сказала, как бы продолжая разговор:

— Так что я вас спрашивала? Ведь наше родство действительно достаточно близкое…

— Давай посмотрим, — отозвался старик. — Итак, мои родители — Эдвин и Джейн, а Эдвин был сыном Арабеллы и Эдвина. Потом Арабелла вступила в новый брак с кузеном моего отца. Его звали Карлтон, так же, как и меня. Это традиционное имя в нашей семье. У них родились Присцилла и Карл, который стал генералом. У Присциллы была внебрачная дочь Карлотта, а после замужества еще одна дочь — Дамарис. У Карлотты родилась дочь… и снова незаконная. Джесси расхохоталась:

— Ну, теперь ясно, откуда идет твоя испорченность, «хозяйчик».

Казалось, он не услышал ее и продолжал:

— А Кларисса, дочь Карлотты, это и есть твоя мать. Так, ну, и в каком же родстве мы после этого? Я думаю, тебе лучше называть меня дядя Карл, не так ли? Несчастного генерала больше нет с нами, поэтому нет и опасности перепутать нас.