Изменница

— У меня нет особого желания оставаться, — сказал он. — Но вот что я скажу тебе, Джеймс Фентон, этого оскорбления я не забуду.

— Не будь смешным, Дикон, — не выдержала я. — Тебя никто не оскорблял. Конечно, ты симпатизируешь Бероузу, но он должен понять, что такой мальчишка, как ты, не может принимать важных решений в управлении имением.

Взгляд Дикона скользнул по нам и задержался на Джеймсе. Холодная, неукротимая ненависть в глазах юноши вызвала во мне тревогу.

Дикон повернулся и вышел.

Жан-Луи покачал головой.

— Этого мальчика надо отослать в школу, — сказал он.

После сенокоса няня Лотти серьезно простудилась. Простуда перешла в бронхит. Нам сейчас, как никогда, нужна была ее помощь. Я не хотела оставлять Лотти со служанками и стала сама присматривать за ней.

Джеймс посоветовал мне взять на время помощницу. Вскоре я поняла, почему.

— Хэтти Хассок выразила желание помочь вам с Лотти, — сказал он. — Я думаю, она сможет оказаться полезной.

Меня это позабавило, ибо теперь я уже знала, что Джеймс интересуется Хэтти. Я и Жан-Луи часто говорили об этом. Мы оба очень любили Джеймса, потому что он не был обычным управляющим: не только отлично вел хозяйство, но и был интересным собеседником, все наши трапезы благодаря его разговорам были оживленны, более того, я заметила, что он брал на себя большую часть работы, чтобы Жан-Луи не очень уставал.

Хэтти мне очень понравилась, правда, она была немного замкнутая, но это не помешало нам стать добрыми друзьями.

Девушка рассказывала мне, как нелегко она привыкала к жизни на ферме.

— Конечно, — объясняла она, — я приезжала сюда летом и всегда радовалась сенокосам и празднику урожая, но понимала, что у меня мало общего с братьями и сестрами.

Том Хассок был очень хорошим фермером, но у него на руках оказалась большая семья. И всех нужно было кормить, поэтому он очень обрадовался, когда сестра его жены взяла Хэтти к себе. Она воспитала девочку, дала ей образование, именно поэтому Хэтти так отличалась от своих родных.

Хэтти рассказала, что тетя Эмили удачно вышла замуж за торговца, владельца лавки тканей на Чип-Сайде. Их комнаты располагались над магазином. У них не было детей, поэтому, как только родилась Хэтти, они попросили разрешения взять ее на воспитание, тем самым облегчив бремя и без того нуждающейся семьи. Фермер с женой поняли, что это возможность, которую нельзя упускать. Итак, в возрасте двух лет Хэтти уехала в Лондон.

В Лондоне она ходила в школу. Ее кормили и одевали так, как, по мнению Хассоков, было принято в богатых семьях.

— Иногда даже неудобно было приезжать домой, — призналась Хэтти. — Я жила в большем достатке, чем мои родители. Это казалось несправедливым. Но они всегда так восхищались мной, особенно отец. Он всегда говорил: «Хэтти — это леди в нашей семье».

— Но ты можешь гордиться этим. Тебе нечего стыдиться, ведь тебе повезло и ты должна была этим воспользоваться, — сказала я.

— О, я не стыжусь. Но иногда я думаю, они слишком многого ждут от меня. Когда тетя и дядя умерли, их племянник взял дело в свои руки, а у него жена и четверо детей. Для меня уже не было там места, и я вернулась домой.

— Я понимаю. Теперь ты должна привыкать к тому, что ты — дочь фермера.

— Это трудно, и я рада ненадолго покинуть дом отца.

— Ты привыкнешь. Может быть, выйдешь замуж. Девушка опустила глаза. Я не сомневалась в том, что она скоро выйдет замуж, ведь у Джеймса были серьезные намерения по отношению к ней.

Лето подходило к концу, и в воздухе чувствовались первые признаки осени. В этом году собрали хороший урожай, и все были довольны. Приготовления к празднику урожая, который наметили на субботу, проходили с большим энтузиазмом. Церковь была украшена цветами.

Гулянье должно было состояться в Клаверинг-холле, чтобы все фермеры и их семьи, жившие на землях имения, могли праздновать вместе. В Клаверинг-холле царила суета, Дикон с энтузиазмом готовился к торжествам, из-за чего моя мать и Сабрина проявляли к ним особый интерес.

Размолвка из-за участка земли не умалила интереса Дикона к хозяйству, он продолжал совершать объезды с Жан-Луи или Джеймсом Фентоном и посещать контору, чтобы пополнить знания о внутреннем управлении поместьем.

Джеймс, довольный этим, дал понять, что перестал даже и думать о происшедшем, и я думаю, что Дикон тоже забыл обо всем. Он варил в большом чане пунш, повара готовили угощение. Все говорили только о празднике урожая, каждый фермер украшал свой дом снопами пшеницы и чучелами, сделанными из кукурузных початков, чтобы они принесли удачу. По окончании праздника всем селянам раздадут фрукты, овощи и большие караваи хлеба.

Наняли скрипачей. Если погода будет плохой, танцы будут в большом зале поместья, если хорошей, на что все надеялись, — то на улице.

Выставили большие столы, уставленные закусками.

— Наверное, это будет один из лучших праздников урожая, — сказала моя мать Сабрине, и они улыбнулись друг другу. И все, конечно, потому, что Дикон принимал в нем участие.