Изменница

На следующее утро я отправилась в город в адвокатскую контору Розена, Стида и Розена. Меня сразу же провели к мистеру Розену-старшему, который приветствовал меня с такой теплотой, на какую, я уверена, только был способен, и предложил мне сесть.

— Очень приятно снова видеть вас, госпожа Рэнсом, — сказал он. — Расскажите мне, как лорд Эверсли?

— Мои визиты к нему очень кратки. Вы знаете, он серьезно болен.

— Я знаю это, но в доме живет доктор, это очень удобно.

— Да, он старый друг лорда Эверсли. Сейчас он удалился от дел и поэтому может посвятить все свое время тому, чтобы заботиться о моем дяде.

— Замечательно! Конечно, я очень сомневаюсь, что это может долго продолжаться. Человек в таком состоянии… Ведь он уже не молод.

— Я хотела кое-что узнать. Вы посещали Эверсли?

— Мой племянник ездил туда… вскоре после того, как у лорда Эверсли случился удар. Племянник говорил с доктором. Так как лорд Эверсли не может вести дела, мы сошлись на том, что будем придерживаться ранее установленного порядка. Лорд Эверсли доверил нам некоторые права, поэтому счета приходят в контору и мы ответственны за их оплату. Дела на сегодняшний день находятся в порядке.

— Вы удовлетворены тем, как ведется хозяйство? Я имею в виду, нет ли перерасходов? — спросила я.

— Безусловно, нет. Эта, э-э-э… экономка, видимо, очень разумная женщина, и ей вполне умело удается вести хозяйство. Доктор совсем отказывается от оплаты. Мне кажется, он состоятельный человек. Он сказал моему племяннику, что знает лорда Эверсли много лет.

— Да, это так. Я только хотела убедиться в том, что вы удовлетворены и не видите ничего… необычного в том, что случилось.

— Это не идеальная ситуация, но я думаю, что в данных обстоятельствах ничего не улучшишь. У меня нет причин сомневаться в честности экономки, ведь счета такие же, как и тогда, когда лорд Эверсли был бодр и весел, как говорится.

— Понимаю.

— Рад, что вы приехали навестить лорда Эверсли. Вы — его наследница, и я рад, что вы удовлетворены состоянием дел в Эверсли.

— Меня смущает, что я не могла перемолвиться словом с лордом Эверсли.

— Я думаю, что удар вызвал паралич и частично повлиял на его речь. Такое часто случается.

— Я хотела узнать ваше мнение о ведении дел в поместье.

— Я был бы больше удовлетворен, если бы кто-нибудь из членов семьи контролировал это. Я уверен, что доктор проследит за ведением дел в Эверсли, да и экономка производит впечатление очень разумной женщины. Она вполне справляется со своими обязанностями. Было бы идеально, если бы вы пожили в поместье, пока все не разрешится. Но я понимаю, что это невозможно, у вас есть семья.

Я согласилась с ним.

Мы немного поговорили, а потом я встала, собираясь уходить.

Розен-старший взял меня за руку и крепко пожал ее.

— Будьте уверены, моя дорогая, если что-нибудь случится, вас немедленно известят.

Я поблагодарила его и ушла, чувствуя некоторое облегчение.

Я изрядно опоздала к обеду. Джесси обедала с нами, как это она иногда делала, за столом были доктор и Дикон.

Я объяснила, что немного заблудилась, но заметила это только на обратном пути.

— Сегодня такой прекрасный день! — неуклюже закончила я.

— Жареную свинину нужно есть только горячей, — сказала Джесси, как мне показалось, чересчур сурово. Она так благоговейно относилась к еде, что считала недостаточный энтузиазм в этом вопросе чем-то вроде государственного преступления.

Дикон был необычайно любезен и разговорчив со всеми. Я подумала, не связано ли это с его возвращением к Эвелине или, может быть, он нашел новую любовь. В любом случае, его обуревала радость. Глаза Дикона сверкали. Он напоминал одновременно и красавца Аполлона светлыми вьющимися волосами, и озорного Пана поразительными голубыми глазами, живыми и искрящимися от скрытой усмешки.

Я спросила, как чувствует себя лорд Эверсли, и доктор ответил, что ночью ему опять стало немного хуже.

— Я очень сожалею, госпожа Рэнсом. Я было уже подумал, что наступило некоторое улучшение.

Он весьма сурово взглянул на Джесси, которая опустила глаза и с еще большим вниманием, чем обычно, занялась едой.

— Но будем надеяться на лучшее, — продолжал доктор. — Утром больной казался более спокойным.

— Сегодня я замечательно провел утро, — сказал Дикон. — Я заехал довольно далеко, где никогда не был раньше, обнаружил совершенно изумительный старый постоялый двор и перекусил там. К сожалению, я забыл его название.

— Ну, и что там подавали? — спросила Джесси, всегда интересовавшаяся этим вопросом.

— Выдержанный сыр с горячим хлебом, видимо, ржаным, — он был темный и крошился.

— Его нужно обильно смазать маслом, — сказала Джесси. — Дать маслу впитаться, а потом положить сверху хороший ломоть сыра.

— Именно так и было сделано, а запивал я еду местным сортом сидра. Восхитительно!

— И вы явились прямо сюда к хорошему обеду. Я не заметила, чтобы у вас испортился аппетит, господин Френшоу.

— Вы же всегда восхищаетесь им. В этом мы с вами очень похожи, Джесси.

— Рада за вас. Я никогда не выносила людей, которые ковыряются в тарелке.