Измену не прощают

Его аура обволакивает, берет в плен. Мне становится тепло. Не физически, а душевно, что ли. На удивление я расслабляюсь, хотя раньше прикосновения Стаса вызывали только напряжение и раздражение. Нет, конечно, желание сбросить его руку никуда не делось, и если бы не люди вокруг, я бы именно это и сделала. Но…

Но просто мне сейчас хорошо. Это, наверное, вино так подействовало. Не могла же я в самом деле согреться от объятия Стаса.

Даше удаётся ускользнуть от гостей только часа через полтора. Мы надеваем верхнюю одежду и выходим на палубу корабля. Холодный ветер треплет волосы и морозит лицо.

— Селфи? — предлагает Даша.

— С удовольствием.

Подруга достаёт телефон и снимает нас на фоне горящих вдали огней.

— Расскажи мне, как ты? Чем занимаешься? — сходу налетаю.

— Ой, да все хорошо. Уже хорошо, — делает акцент на слове «уже». — Я работаю ведущим экономистом в телекоммуникационной компании. Мне нравится. Но я только два года назад вышла на работу, когда Алиска пошла в садик. А скоро снова в декрет.

— Кого ждёте?

— Еще не знаем, но у меня есть мое личное интуитивное ощущение, что будет мальчик.

— Здорово! — искренне радуюсь. — Витя, наверное, счастлив.

— Да, — смеется. — У нас правда все хорошо. Купили квартиру на юге Москвы, Витя расширил автосервис. Он очень много работает, чтобы у нас все было.

— Мы так и не поговорили с тобой тогда. Что случилось после твоей свадьбы с Маратом? Как тебе удалось избавиться от него? И что с твоим отцом? Как он это принял? Я вижу, его нет среди гостей на твоём дне рождения…

Лицо Даши из веселого моментально становится траурным. Я даже начинаю жалеть, что задала вопросы. Имею ли я право спрашивать столь личное спустя пять лет полного игнора?

— Начнём с того, что он был не моим отцом, а моим отчимом.

— Что? — изумляюсь.

— Я никогда не рассказывала тебе об этом. Я не знаю, кто мой отец. Мама вышла замуж за отчима, когда мне было лет пять. Я стала называть его папой. Но он не был моим настоящим отцом.

Ох, ни фига себе информация. В универе Даша была одной из самых богатых на нашем курсе. Многие завидовали тому, какой у нее крутой отец.

— Тогда очень благородно со стороны твоего отчима, что он оставил тебя жить у себя после гибели твоей мамы. Ну, он же мог отдать тебя в детский дом, раз ты была ему не родной.

Даша горько ухмыляется моим словам. А дальше принимается рассказывать. Все с самого начала. От момента, когда отчим организовал убийство ее матери и до того, что произошло с Дашей в ночь после свадьбы с Маратом.

Мои глаза лезут на лоб. Я хватаюсь заледеневшей рукой за перила, иначе ноги меня подведут, и я свалюсь с каблуков на пол. То, что рассказывает Даша, заставляет шевелиться волосы на затылке.

Дашин отчим выдал ее замуж за… сексуального маньяка. В самом прямом и ужасном смысле этого слова.

— Боже мой, Даша, — сбивчиво бормочу и хватаюсь второй рукой за предплечье подруги. — Как же ты это пережила…

— Я провела много часов в кабинете у психолога. Со мной уже все в порядке. Правда. Ну и еще Марат мёртв. Так что я уже давно хожу спокойно по улицам. И больше ни одна женщина не пострадает от его извращений.

Я обнимаю Дашу. Крепко к себе прижимаю и тихо плачу в ее длинные волосы. Страшно подумать, что Даша пережила ЭТО, будучи беременной от Вити. А еще страшнее — что если бы Даша не встретила Витю, то так бы навсегда и осталась женой сексуального маньяка и извращенца.

— Я так упивалась своим горем из-за измены Стаса. Но по сравнению с тем, что произошло с тобой, измена Стаса — это сущий пустяк. Прости, что меня не было рядом, — последнее предложение произношу с особенным отчаянием.

Даша отстраняется от меня и смахивает слезинки с щёк.

— Ох, Полина… Знаешь, я очень долго ненавидела Стаса за то, что он тебе изменил. Даже запрещала Вите с ним общаться. А потом стали вскрываться все обстоятельства, был суд. Стас ведь мог умереть от того количества веществ, которые ему скормили. Все врачи сказали, что Стас в рубашке родился. Но осложнения по здоровью у него все равно были. Он не рассказывал тебе?

— Нет, мы не общаемся на личные темы.

— У тех запрещённых веществ, которые ему подсыпали, огромная куча побочных эффектов. Стас потом из больниц не вылезал. Один раз у него отказали почки. Ну и вся вот эта ситуация с его здоровьем, плюс суд изменили мое отношение к нему. Ну согласись, это все-таки нельзя назвать изменой.

Делаю жадный вдох кислорода.

— Да, я понимаю, что Стас не заводил намеренно любовницу и не спал с ней по собственному желанию. Но тем не менее, он же мог сбросить с себя ту проститутку? Ну мог же! А не сделал этого! Да он сам сказал мне, что в тот момент, когда я вошла, осознавал происходящее.

— Я понимаю, Полин. Но, может, все-таки дашь ему один шанс? У него ведь даже не было отношений ни с кем после тебя.

— Никогда не поверю, что он хранил целибат! — выпаливаю.

Стас и сексуальное воздержание? Это невозможно. Мы занимались сексом по три раза за ночь. И он бы продолжал еще, но я уже была выжата как лимон.