Измены

— Как она выглядит? С ней все в порядке?

«Она» чувствовала себя, как в преисподней, хотя и ощущала свою плоть. Ее нервы были на пределе, и все вокруг страшно раздражало. Свет резал глаза, а громкие голоса отдавались в голове, как взрывы.

— Да, с ней все в порядке, — кричал Джоэль в радиотелефон. — Но парикмахер говорит, что ей нужна передышка.

В радиотелефоне громко отозвалось:

— Передышка? Сейчас? Нашел время для передышек.

Дюваль посмотрел с высоты своего роста в шесть футов один дюйм на коротышку Джоэля: в его голосе зазвучали металлические нотки.

— Я работаю с ней уже более недели и никогда не…

— Скажи парикмахеру, чтобы он заканчивал, — приказал голос Грифа. — Я рассчитываю на него и гримера, что они быстренько подготовят ее.

Послышался щелчок отключаемого аппарата.

Она возненавидела звуки, воспроизводимые этой штукой. У нее было ощущение, что началась война и она была основным заложником. Ее голова стала подергиваться.

— Куда запропастился этот гример?

Глядя исподлобья сквозь очки, помощник режиссера осматривал комнату.

— Вы хотите сказать, что Джасона здесь нет?

С любезной улыбкой Дюваль стал расчесывать волосы Лары:

— Он только что вышел, чтобы выпить чашку кофе.

— Отлично! — взорвался Джоэль. — Это просто отлично!

Лара почувствовала, что голова раскалывается на части.

— Джоэль, нельзя ли прекратить…

— Кто-нибудь из присутствующих здесь понимает, что мы снимаем кино?

— Джоэль, пожалуйста. Я стараюсь запомнить свою… — начала Лара.

— Вот она, наша маленькая звезда, — замурлыкал Джасон, заходя в комнату. — Мы опять никак не могли сегодня подняться из своей постельки?

— Давай, Джасон, ты задерживаешь всех, — сказал помощник режиссера.

Джасон проплыл мимо, как обычно не замечая его.

— Сколько времени у тебя займет, чтобы подготовить ее?

— Сколько? — растягивая слова, Джасон поднес чашку к своим изящным, утонченным губам, прополоскав кофе рот, наслаждаясь его вкусом: — Сколько надо, столько и займет, мой мальчик.

— Давай, давай, издевайся, Джасон, только не сегодня, а? Что, к черту, мне говорить Маддену?

В глазах гримера промелькнуло презрение; его черты лица были столь же острыми, как и его язык.

— Такой мастер, как ты, должен подыскать что-нибудь оригинальное.

— Гос-по-ди! И зачем я только трачу время на этих людей? Мне необходимо быть на площадке.

С радиотелефоном в руке помощник режиссера ринулся из комнаты, словно боец диверсионного отряда по боевой тревоге.

— Немного пощекочем нервишки.

Он отстегнул маленькую коробочку из слоновой кости, висевшую на золотой цепочке у него на шее.

— А вы знаете, ведь он окончил Институт кинематографии.

Длинными изящными пальцами он покопался, размешивая многоцветную коллекцию шариков для игры в «ап энд даун», высыпал их на стол и отщелкнул один из них, облив его кофе.

— Счастье. Кто-нибудь еще?

Дюваль улыбнулся своей ангельской улыбкой, расчесывая волосы Лары.

— Я уже погадал, — сказал он, тем самым давая объяснение своей улыбке.

— Нет, спасибо, — произнесла Лара. С натянутыми, как струны, нервами она была не способна на какие-либо развлечения. Единственное, в чем она нуждалась, это в таблетке, которая смогла бы сделать так, чтобы не было сцены изнасилования, которую они сегодня должны снимать.

— Серьезно? Похоже, ваше настроение требует чего-нибудь подкрепляющего.

У Лары уже возникло чувство искушения. Она нащупала старинный перстень с ядом, который она теперь носила постоянно с собой и который одним своим видом успокаивал ее, снимал душевный дискомфорт. В перстне можно было хранить целый грамм кокаина.

— Позже я так и сделаю.

— Ваш вид подсказывает мне, что откладывать нельзя.

Захлопнув коробочку, Джасон повесил ее назад на цепочку и повернулся к Дювалю.

— Я предполагаю, что нам сегодня придется еще не раз поработать над нашей маленькой звездой.

Он занял свою позицию между Ларой и туалетным столиком, где зеркало в позолоченной раме отражало коллекцию разных размеров баночек, тюбиков и флаконов, обширный ассортимент кисточек и губок, рядами уложенных на подносе, как хирургические инструменты.

— Ну что ж, начнем?

Замедленным движением Лара сняла солнцезащитные очки.

— Боже мой, — охнул он, глядя на темные круги под глазами; веки были сморщенными, а ее всегда излучающая свет кожа была матово-желтой.

— И что мне прикажете с этим делать? Я только мастер по гриму, но не волшебник.

Дюваль подбадривающе подмигнул Ларе в зеркало, поднимая и закрепляя ее платиновые волосы.

— Настоящий мастер должен принимать любой вызов, Джасон.

Джасон едко ухмыльнулся.

— Имел я тебя, мальчик!

— В любое время.

Пока Дюваль закреплял прическу на голове Лары, содрогавшейся от боли, Джасон стал накладывать макияж. Ловкими, профессиональными движениями они обращались с ее лицом и волосами, словно это были совершенно отдельные от нее предметы. Все вокруг казалось странным, незнакомым для Лары, вне ее сознания.

Прежде чем сделать последний, завершающий мазок губной помадой, Джасон отошел в сторону, чтобы посмотреть на свое творение.

— Мы, конечно, сможем выдержать длительную сцену, даже две. Но я не знаю, что будет к концу.