Измерение инкогнито (СИ)

Небесно голубой, сотканный из ажурных нитей магических плетений и уплотненного газа, элементаль воздуха едва успел уклониться с их пути. Не часто встретишь этих тяжеловесных существ столь высоко в небе, тем более здесь — в окрестностях великой пирамиды — где пространство скручено в путаный комок и нестабильно. Он с удивлением проводил быстро уменьшающуюся небесную колесницу прозрачным взглядом. Твердые существа явно летели к оракулу — туда, куда даже он сам наведываться не осмеливался. Было бы интересно проследить за ними, однако пределы легкомыслия есть и у столь непоседливых созданий. Поборов свое любопытство, сын Аэра упорхнул по своим загадочным делам.

Великий эмир и его первый визирь летели уже по крайней мере час — вот-вот должен был показаться величайший горный кряж Лашмира.

Земля, словно в испуге, отпрянула и разверзлась бездной глубочайшего ущелья.

— Наконец-то! Вот она — удовлетворенно проговорил эмир, указывая на вынырнувшую из облаков, тянувшуюся во все стороны на сколько хватало глаз, стену пика — О Великий оракул, как же давно же мы не встречались, приветствую тебя, старый друг!

— И старый враг… — тихим эхом, с горестным вздохом проскрипел Альхор Борджи.

Далее колесница медленно поднималась вдоль стены вертикально вверх.

Серой, иззубренной частыми дождями и пронизывающими ветрами, покрытой серой плесенью и рыжим мохом скале, казалось не будет конца. Но вот наконец-то показалась и ее вершина.

Перед их глазами предстало высокогорное плато. Гранитная равнина, расположенная в самой высокой точке планеты, словно обернутая в толстый пуховый платок кольцом облаков.

Колесница эмира плавно опустилась на каменистый грунт, подняв столб вековой пыли.

— Дальше необходимо двигаться только пешком, дабы не прогневать здешних обитателей — шепотом проговорил эмир.

На плато грозного оракула находилась великая пирамида — вход в пространство между мирами. Как и когда она появилась именно здесь — не было ведомо ни одному мудрецу, ни среди живых, ни даже в загробном мире, она просто была, была всегда, видимо зародившись одновременно с мировым веером.

Через это таинственное сооружение им предстояло проникнуть в самое основание веера — туда, где скреплены между собой все существующее измерения, туда где все они берут свое начало.

В этом месте сливались воедино все существующие миры, все священные источники — великие первоосновы всего сущего — источник магии, источник мысли и источник силы. Само время в этом месте было закручено и искажено до немыслимых пределов, здесь оно теряло свое основное предназначение, и здесь, в ослепительном соитии могущественнейших начал, рождались самые верные предсказания.

— Не отставай, Альхор — прошептал эмир — здесь нельзя останавливаться и оставаться на месте.

— О, мой повелитель, я делаю все что могу — пропыхтел Альхор Борджи.

Старик медленно плелся позади своего повелителя, с трудом вдыхая разреженный горный воздух, он оставил свою тяжелую чалму в колеснице эмира, дабы она не стесняла его движений. Его лысая голова на длинной тонкой шее смешно болталась из стороны в сторону в такт шагам. Альхор Боржди напоминал сейчас старого растрепанного стервятника, неуклюже ковыляющего к своей добыче.

Непробиваемый слой облаков засветился багровыми отсветами. Зловещая кровавая полутьма действовала угнетающе на психику разнеженного царедворца.

До величественной пирамиды, возвышающейся впереди оставалось еще порядочно, когда они вдруг услышали голоса.

Альхор Борджи подпрыгнул на месте от неожиданности. Старику почудилось, что мерзкая невидимая тварь шепчет прямо ему в ухо, старику даже показалось, что он чувствует не совсем свежее, с кислинкой, дыхание бесплотного голоса.

— Вам туда не нужно, возвращайтесь назад — зловещий и тягучий словно патока, едва слышный шепот завораживал и убеждал, грязно грозил и елейно упрашивал, требовал и слезно умолял одновременно.

— О мой господин, вы тоже это слышите? — запричитал старик, размахивая руками и закружился волчком, словно пес ловящий себя за хвост.

— Альхор, соберись! — строго приказал эмир — Не обращай внимания на голоса и не останавливайся, иначе ты нас обоих погубишь.

— Могу я применить магию? — просительно застонал старик.

— Ни какой магии здесь! — эмир подхватил старика под локоть и волоком потащил по направлению к пирамиде.

Мрачные, аморфные тени выныривали из полутьмы, превращаясь в многометровые, завораживающе прекрасные и одновременно ужасающие своим идеальным мерзким безобразием статуи неведомых чудищ. Путники с трудом пробирались через невообразимую мешанину конечностей, щупалец и клешней самых разных форм и размеров.

— Богомерзкие твари — прошептал эмир — это порождения хаоса, которые покоятся здесь с последней битвы при аванпосте Лахора. Не бойся их, они мертвы… почти. Можно сказать, что они спят вечным сном, но неосторожный толчок магии вполне может вернуть их к жизни. Я не уверен в этом, но рисковать мы не будем, не так ли?

Старик, зажав уши ладонями, едва плелся позади эмира.

— Ну же Альхор, осталось совсем немного.