Измерение Таллара

Дордаран был разделён на административные части. Мне не доводилось встречать разделение на слои, и уж тем более я не ожидал увидеть такой строй среди орков. Разделение начиналось от места под названием «Плато крови» – арены, на которой статные и рослые орки в цивильных накидках устраивали игры и делали ставки, чей раб победит на этой неделе. Вокруг арены находились трущобы с однотипными постройками, напоминающими сарай, в которых жили орки, не похожие внешне на других. Даже если телосложением ты был похож на орка высшего слоя, но твои родители горбаты, низки или вообще тощие, то тебе так и придётся всю жизнь развлекать вельмож, и максимум, на что ты можешь рассчитывать это быть пушечным мясом на передовой.

Ремесленный квартал был огорожен от трущоб глубоким рвом, устланным деревянными кольями. Попасть туда можно было по небольшим мостикам, пройдя процедуру проверки на посту охраны. Пускали всех, в отличие от главного квартала, главное, чтобы у тебя не было бирки раба на верхней части уха.

Проходя по скрипящему со всех сторон мосту, я заглянул в ров. Ужасная картина, в которой я увидел несколько десятков тел орков с теми самыми бирками, продырявленными и висящими на кольях. Свежие трупы, разлагающиеся тела и кости – выдавали запах, который, разносясь по всем трущобам, напоминал рабам об их участи.

Наслушавшись рассказами о великих кожевниках среди орков, попросил троицу отвести меня к лучшему в этом городе. Спустя полчаса долгих блужданий по грязи, которой не было в этом городе, разве что только за его пределами, мы добрались.

Вывеска. «Ходи в лучшей коже, снятой с трупа твоего врага».

– «Эх, жаль кожу врага не прихватил», – подумал я, подходя к лавке. – Чего уставились? Подумать нельзя что ли. Дверь откройте, – грубо бросил я оркам.

Когда они вышли открыть дверь, я глянул на их уши. Бирок нет. Всё таки они выходцы из приличных семей, жаль, что выбрали не тот путь.

Внутри лавки всё было стандартно. Стандартно для хаты орка-кожевника: дубильные станки, станки для обработки кожи, стойки для готовых доспехов разного размера, стеллажи с средствами по уходу за декоративной кожей и сырьём высокого качества.

За верстаком стоял здоровенный орк с длинными волосами тёмно-синего цвета, заплетёнными в тонкие частые косы, и нарезал кожу на лоскуты. Он орудовал ножницами виртуозно, в одно касание отрезал куски одинакового размера, но взор его был серьёзным и сосредоточенным.

– Мастер, – обратился я. Ответа не последовало. Я увидел, как на его морщинистом лбу выскочили капли пота. – Я присяду, подожду.

Глянув на толпящуюся в дверях троицу, мне стало их жалко. Они молчали, в их взгляде был испуг, надежда на освобождение и одновременная ненависть ко мне.

– Ваши семьи в этом районе? – спросил я Уратана.

– Да, господин. Моя и Урума тут, неподалёку. А вот Данг…

– Что Данг? – прервал я замявшегося орка.

– У Данга нет семьи, господин…

– Что с твоими родными, Данг? – в ответ молчание. – Отвечай, я жду.

– Пожалуйста, господин, не надо, – продолжил Уратан. Он не любит говорить об этом.

– Ничего не поделать. Топайте отсюда к своим семьям… его тоже захватите, – указал я на Данга. – Но к вечеру, чтобы тут были и в полном составе. Найду же, если не придёте.

Кожевник развернулся. Орки поспешили убежать к моменту, когда он закончил работу. Он посмотрел на меня грозным взглядом.

– Зачем ты так с ними? Данг хороший малый.

– Он пытался меня обокрасть, а затем и вовсе убить, – я поднялся, чтобы не показаться бестактным. – Почему малый? Он на две головы выше меня.

– Ему всего шестнадцать. Не осуждай его, за выбранный путь, ты не знаешь его истории.

– А ты, эм…

– Гурб.

– Приятно, меня Илис звать, – я протянул руку. Он пожал в ответ, его рука была в разы больше моей.

– А ты, Гурб, знаешь?

– Да, – тяжело вздохнул орк, снял фартук, положил его на верстак и сел на крохотную табуретку. Я сел рядом.

– Я тогда только стал мастером и получил заказ на перчатки из кожи пустынного волка, – начал Гурб. – Материал дорогой, трудный в обращении, но я справился. Нужно было доставить товар на «Плато крови». Когда я пришёл на арену, там кипела потасовка. Раз в полгода власти устраивают подобное, чтобы сократить численность населения, среди нищих и рабов, путём случайного отбора претендентов на бой. Среди толпы хаотично махающих кулаками орков я увидел своего друга. Это был отец Данга, а вместе с ним мать и сын. Они оборонялись так долго, как только могли и в итоге остались одни, перебив всех. Главное правило боя – победитель может быть только один, а соответственно и свободный от рабства. Они долго умоляли пощадить их, падали на колени, просили свободы семьи. Им пригрозили смертью. Я не мог смотреть на это. В конце концов, отец Данга принял решение, перерезать горло своей жене, а затем и себе, чтобы Данг мог жить. То, что ждало его после смерти семьи сложно назвать жизнью.

Гурб замолчал. Я не стал прерывать тишину, разглядывал новенький лоснящийся кожаный дублет на стойке слева от меня. Спустя пять минут, он всё же заговорил.

– Надеюсь, ты понял. А теперь к делу, зачем пожаловал?