Измерения, сделанные в России

– Что случилось? – любопытно спрашивает Тициан. – С кем ты сражалась?

– С Люцифером, – тихо говорю я, и мой брат с Алессио с шипением втягивают воздух.

Стар сжимает платок в руке. Она замерла в неестественном положении и даже не смотрит на меня.

– Люцифер… – повторяет Тициан. – И ты все еще жива.

Алессио качает головой.

– Это было очень тяжело, – говорю я так тихо, что только мой друг меня слышит.

Он нежно гладит меня по волосам:

– Хочешь пойти помыться и съесть что-нибудь, прежде чем ты нам все расскажешь?

Я киваю и мысленно благодарю его за то, что могу провести несколько минут наедине с собой перед тем, как рассказать домашним обо всем, что произошло.

– Что-что ты сделала? – Голос Тициана слишком тонкий от негодования. Конечно, он этого не понимает. Я и сама этого не понимаю.

Алессио занимается моей раной, втирает мазь мне в руку, и она щиплет так, что я вздрагиваю, когда мой друг закрывает порез бинтом.

– Женщина бы умерла, если бы я не помогла ей, – пытаюсь я объяснить свои действия.

Тициан скрещивает руки на груди:

– Наш отец тоже мертв.

Я знаю, что он имеет в виду не совсем то, что говорит. Тем не менее меня пугает холодность его слов. Я ведь размышляла примерно о том же. Но Тициан не должен вырасти мужчиной, который будет думать только о себе. Я должна постараться не допустить этого.

«Если мы не будем помогать друг другу, – жестами изъясняется Стар, – от нашей человечности совсем ничего не останется. Мун сделала все правильно».

Я бесконечно благодарна ей за эти слова, потому что сама до сих пор сомневаюсь в правильности своего поступка. Сестра садится рядом со мной и гладит по влажным волосам. Отец объяснил мне, что поведение Стар похоже на поведение людей с синдромом Аспергера, но отсутствием эмпатии она не отличается, и ее слова – лучшее тому доказательство.

– Это была мать Кьяры, – говорю я, прежде чем Тициан продолжит спорить со мной дальше. Это словно выбивает почву у него из-под ног. Он очень скучает по матери и, я уверена, не желает такой же судьбы своей подруге.

Он открывает рот, но снова его закрывает.

– Почему ты сразу этого не сказала? – спрашивает он мгновением позже.

– Потому что не важно, знаешь ты человека или нет, если он нуждается в помощи. Мы и так со всем справимся, – продолжаю я. – Денег, которые у нас есть, хватит на побег. Ты не должен переживать на этот счет. Контрабандисты выходят в море только тогда, когда совсем темно, поэтому в следующее новолуние вы покинете город.

Глаза Тициана округляются, и он быстро качает головой.

– Нет! Я не уеду из Венеции без тебя! Или все вместе, или никто.

Алессио заканчивает обрабатывать рану, и я надеваю пуловер на футболку. Мне вдруг становится холодно.

– Мы уже обсуждали это тысячу раз, – устало говорю я. – Чтобы заработать еще двадцать тысяч лир, мне понадобится целая вечность. Ты должен доставить Стар в безопасное место. – Я пытаюсь обратиться к его чувству ответственности, хотя и не совсем справедливо навязывать его ему. Но у меня не остается другого выбора. Губы брата дрожат. Мы должны общаться с ним как со взрослым, но еще никогда мне не было так тяжело требовать от него взрослых решений.

– Ты справишься с этим, я знаю.

– Но где мы будем жить, когда окажемся там?

– Сильвио доставит вас в долину Аоста. Ему мы за это и платим, там вы будете в безопасности.

– А куда конкретно он нас доставит? – смотрит он на меня, прищурившись.

– Только контрабандисты знают, где именно находится пещерный город, – говорю я, хотя он сам прекрасно все знает. Это и есть слабое место моего плана, и Тициан каждый раз пытается надавить на него, когда я затрагиваю тему побега. Я расчесываю волосы. В поисках поддержки я смотрю на Алессио, но с его стороны ее сложно ожидать, потому что он относится к плану так же скептически, как и остальные члены моей семьи. Может, это я слишком упрямая, раз так цепляюсь за эту идею?

«Поговорим об этом в другой раз», – мягко говорит Стар. Она аккуратно распаковывает подарок Феникса, и сияние ее глаз заставляет меня чувствовать себя еще более виноватой. Феникс – еще одна причина, почему я хочу вывезти ее из города. Что бы он ни чувствовал к моей сестре, он все равно в первую очередь будет думать о себе. Я не хочу, чтобы он разбил ей сердце.

Остаток дня Тициан избегает меня. Когда я, поспав пару часов, выхожу из своей комнаты, его нигде нет, и к ужину он тоже не спускается.

«Он придет. – Стар пытается меня успокоить, разрезая свою еду на маленькие кусочки, сегодня это меня раздражает. – Дай ему немного времени».

Мне очень хочется выбежать на улицу и броситься его искать, но сестра права. Кроме того, когда они уедут, я больше не смогу постоянно его защищать. Брату нужно научиться нести ответственность за себя самого.