Изморозь на сердце акварелью

На этом и остановились, кажется, оба довольные. И, возможно, Соня и ошибалась, но что-то в его взгляде наталкивало на мысль, что Крапивин доволен таким «рассудочным и разумным» подходом с ее стороны.

— Ты давно здесь живешь? — стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо, поинтересовалась Соня, оглядываясь.

Ярослав направился в спальню, оставив дверь открытой и явно не имея ничего против того, чтобы она осматривала тут все. А Соня… Она и осматривала.

Крапивин остановился и, вроде бы со всей серьезностью отнесшись к ее вопросу, задумался.

— Семь лет, — ответил через пару секунд, видимо, до месяца прикинув срок.

— Понятно. Очень красиво и… просторно тут, — стремясь сохранить все тот же тон и легкость, отозвалась Соня, пока он завернул… в гардероб, судя по всему.

И не соврала ни капли. У Ярослава было красиво, очень функционально, ремонт дизайнерский, она-то в этом понимала. Очень продуманно все, по-мужски, в стиле хай-тек… и полного минимализма.

Ей поежиться хотелось, настолько безлико, на самом деле. Большой черный кожаный диван, серый ковер, стального оттенка шторы, светлые стены и хромированная отделка, огромный телевизор на стене… Интересно, Ярослав тот часто включал?

Ни одной мелочи, что индивидуальность отражает. Словно бы он здесь только спал, не оставляя ни единого отпечатка самого себя, такого, каким она его пару часов назад в кабинете увидела и ощутила. Огненного, страстного!



И порядок… Соня даже не представляла, каким образом можно подобный порядок в доме поддерживать, когда нигде ничего не валяется, нет на стульях забытой одежды, не громоздятся стопками рисунки и книги, которые параллельно пять штук читает, повинуясь сиюминутному настроению… И не единой игрушки под ногами не валяется, угрожая болевым шоком ступням.

Нет, конечно, последнее тут было бы невероятно, у Ярослава же нет детей. Но Соня, прожив без Яси уже три недели, считай, до сих пор не сумела все хоть до половины этого порядка довести, да и игрушки не спрятала в ящик в детской.

Очень красивый ремонт, да… И совершенно бездушный, как ей показалось. Огромное пространство, заполненное пустотой… А вот в том углу, у окна, шикарно бы громадная елка смотрелась!.. Но что-то Соне подсказывало, что бессмысленно уточнять у Ярослава, когда тот планирует новогодний атрибут ставить. Почти не сомневалась, что у него искусственной елки в закромах нет, да и натуральные он навряд покупает.

— Что-то не так? — Ярослав вернулся в гостиную, держа в руках чехол, очевидно, с новым костюмом и рубашкой, в которых всегда на работу приходил. Внимательно на нее посмотрел, словно уловил растерянность Сони.

— Все прекрасно! — улыбнулась, посчитав, что точно не в ее праве высказывать мнение о его доме, исходя из собственных предпочтений. Он же о ее квартире ничего не говорил.

— Поехали? Или хочешь прогуляться тут везде? — кажется, демонстрируя открытость, предложил Ярик.

— В следующий раз, — улыбнулась Соня, подумав, что ей надо со всем свыкнуться, прежде чем все рассматривать, чтобы не выдать свою реакцию и не задеть его. — Поехали!

Глава 9

через несколько дней

Она решила забирать Ясю домой. До Нового года осталось около недели, но воспитатель группы, куда дочка ранее ходила, заверила Соню, что они будут работать до тридцать первого включительно, единственное, что не полный день. Собственно, у нее должен был быть точно такой же график. Ну и Ярослав напрямую сказал, что одобряет и поддерживает это ее стремление дочку вернуть домой. И лично пообещал, что будет следить, чтобы она не теряла чувства времени.

В принципе, официально ее график так и предполагал, это Соня задерживалась из-за попытки как можно скорее решить проблему компании, чтобы себя с лучшей стороны зарекомендовать, ну и материальное состояние улучшить. Можно казать, что ей это удалось, наверное…

Ярослав вчера ей, вообще, карту дал, с общим счетом. "Потому что обещал и изначально планировал материально поддерживать», — напомнил, когда она, ошеломленная, отказаться попыталась.

Если уж честно-честно и только наедине с собой, то Соня немного нервничала по поводу разворачивающихся отношений с Ярославом. Ее смущал этот флер «служебного романа». И хоть внешне она делала вид, что совершенно равнодушна к взглядам из офиса (сложно было скрыть что-то при этой непробиваемой прямолинейности Крапивина, считающего, что никакая субординация не может и не должна мешать ему заботиться о его женщине), а Настя заверяла, что плохого никто ничего не говорит, даже когда проскальзывает эта тема во время кофе-брейков, — все равно ощущала внутренний дискомфорт. Она даже не успела влиться адекватно в коллектив, как уже стала «женщиной босса».

Пыталась намекнуть, что, возможно, стоит в офисе отстраненно держаться? Однако Ярослав и слышать об этом ничего не хотел.