Изморозь

Сам даже смотреть не стал, что написано в бумагах. Пусть глава ДМБ разбирается. В любом случае, придут к обоюдовыгодному решению.

— Я сообщу Антипову. Думаю, вам придется лично встретиться и все обсудить.

— Не вопрос. Я готова.

Пришлось набирать оборотня.

Денис Андреевич только посмеялся в трубку, сообщив, что ожидал нечто подобное и попросив номер телефона Морозовой, отсоединился.

— Я сам ее наберу, — были его последние слова.

— Ну, ты все слышала.

— Угу, — откликнулась женщина.

Как только Кристина покинула квартиру, я направился следом. Нет, не за ней, а совершенно в другом направлении. Может не стоило столь откровенно рисковать, но я больше не мог откладывать визит к родителям. Не хотелось, чтобы они еще хоть день думали о том, что их сын мертв.

В голову пришла мысль посетить свою могилу на кладбище, но я отложил данное мероприятие на более благоприятное время.

После встречи с сотрудниками ДМБ, я стал меньше нервничать, поэтому поездка до дома родителей, доставила мне колоссальное удовольствие.

Казалось, что я очень давно не ходил по улице, не дышал полной грудью, сбросив с себя груз неизвестности. Сейчас же, зная дальнейшие планы и имея поддержку коллег, откинул прочь все мысли, наслаждаясь долгожданной свободой.

Стоило побывать за решёткой, чтобы научиться ценить настолько простые вещи.

Во двор к родителям заходил осторожно, сканируя местность на предмет опасности. Не нашел. По привычке хлопнул себя по карманам, ища ключи и понял, что их у меня нет.

— Вот гадство! — сплюнул в сердцах.

Звонить в домофон не стал. Не поверят. Решат, что их разыгрывают.

Ждать тоже не хотелось. Эх, сюда бы Щуплого. Мигом решил проблему и вскрыл замок.

Ладно. Будем действовать по старинке.

Нажал на вызов.

— Да, — послышался с той стороны усталый голос отца.

— Почта, — отрапортовал бодро.

Домофон пикнул, открывая проход.

Глава 26

Когда я нажал на звонок родительской двери, внутри все натянулось как струна.

Открыла мать, видимо даже не посмотрев в глазок.

— Кого еще принесла нелегкая? — тихо прошептала женщина, но я услышал.

Стоило ей поднять глаза, как она застыла изваянием, не в состоянии пошевелиться или что-либо сказать.

Лишь широко раскрытые глаза и быстро начавшие скапливаться слезы, выдавали ее внутреннее состояние.

Я же с грустью рассматривал постаревшее за короткое время, осунувшееся лицо матери, и понимал, что это моя вина.

— Стасик, — прошептала она неверяще, приложив руку ко рту, а затем покачнулась и начала заваливаться на бок.

Еле успел подхватить.

— Лена, кто там? — послышался голос отца, а следом неторопливые шаги.

Представшая перед его глазами картина заставила одной рукой ухватиться за косяк, а другую приложить к сердцу.

Я же стоял в прихожей, держа бессознательную мать на руках и растерянно хлопал глазами. Пожалуй, подобная ситуация выбила меня из колее больше, чем все, что случилось за последнее время.

Досталось мне на орехи конкретно. Конечно, сначала были слезы и объятия, а вот потом началось самое страшное... для меня.

Батя не стеснялся в выражениях, мама от него не отставала. Пришлось молча выслушивать обличительные речи родителей, но что уж говорить, заслужил.

Не хрен доводить близких до такого состояния.

Я готов был принять все. Единственное, чего опасался, так это того, что мать затянет прежнюю волынку и был прав.

Когда страсти немного улеглись, и мы уютно расположились за кухонным столом, мама смерила меня взглядом, заранее оповещающем, что ничего хорошего в ее последующей речи не прозвучит.

— Стас, я настоятельно тебя прошу отказаться от своей новой работы. Общение с подобными индивидуумами до добра не доведет. Если раньше ты не понимал очевидного, то сейчас-то должен задуматься о последствиях.

— А это тут причем? — нахмурился отец.

Естественно, я не вдавался в подробности, рассказывая о том, что со мной произошло. Да я вообще состряпал, совершенно иную историю. Соврал, что поехал в командировку в другой город, а там стукнули по голове, желая обокрасть, да так, что я больше недели провел без сознания, а потом страдал кратковременной потерей памяти. Батя принял как должное, ведь не видел причины верить в обратное, а вот мама, как всегда, оказалась прозорливее и сделала правильные выводы.

— Притом, что он связался с нелюдями!

— Опять это слово, — нахмурился отец. — Где только взяла?

Я, приподняв бровь, устремил взгляд на мать в ожидании, что она ответит отцу, но увидел лишь поджатые губы и опущенный взгляд.

— Сын, — батя обратился уже ко мне, — во что ты впутался? Давай, рассказывай.

— Ни во что, что не смог бы решить сам.

Вот тут отец сразу понял, что дело нечисто. Работа адвокатом наложила свой отпечаток, поэтому он моментально чувствовал, когда кто-то пытался юлить и недоговаривать.

Я вздохнул, понимая, что очередная ложь не прокатит, но и правду сказать не мог.

— Ладно. Мне предложили работать на правительственную организацию. Я согласился. В связи с одним делом возникли неприятности, но сейчас все нормализовалось. Больше сообщить ничего не могу. Сам понимаешь. Подписка о неразглашении.