Измученные смутой времени

— Нет, нет, тех уже поймали, тут «погостил» кто-то другой, — ответил опер и поворчал: — Как дежурный сыщик упустил такую элементарную вещь, как заглянуть в подполье.

— Да он что-то быстро, — вторила ему женщина. — Бегом обежал все, опросил нас на бумаге и умчался на какое-то преступление. А пропажа людей — это разве не преступление?!

— Бывает, что поступают тяп-ляп, — досадно скривился Седов и спросил: — Придворовую территорию он осматривал?

— Нет, — вздрогнула всем телом Пухова. — Они могут находиться там?

— Не знаю, — помотал головой опер. — Пойдемте, быстро осмотрим.

Обследование летнего дощатого домика, бани и уборной ничего не дало, и Седов, прощаясь с соседкой, поинтересовался:

— Вы не знаете адрес проживания Тетериной?

— Да, она оставила адрес, Мариша находится у нее…

Голос ее вздрогнул:

— Бедный, бедный ребенок, как она там без родителей?

Получив адрес и предупредив Пухову, чтобы та присматривала за домом, оперативник поехал к тете Вахрушева.

Оперативника встретила встревоженная женщина средних лет, которая с придыханием спросила:

— Нашли?

— Нет, Степанида Сергеевна, пока не нашли, — помотал головой опер и предложил: — Давайте познакомимся: зовут меня Седов Валерий Васильевич, я друг Дмитрия, мы вместе служили в армии, а сейчас я работаю в милиции. Мне Дмитрий рассказывал о вас, но нам так и не пришлось ни разу встретиться.

— Очень приятно, — кивнула женщина. — Но я вас видела на свадьбе, вы были свидетелем. Про меня вы, по-моему, все уже знаете, поэтому нет необходимости представляться.

— Да, знаю, поэтому сразу перейдемте к делу. Мариша у вас?

— Да, у меня.

— Что собираетесь с ней делать?

— На работе взяла отпуск на десять дней без сохранения заработной платы, поскольку уже была в отпуске. За это время, если не найдутся родители, то Маришу придется отправлять к бабушке.

— К матери Дмитрия?

— Или к Вариной матери. Пусть они сами решают, кто будет воспитывать малышку…

Вдруг у женщины затряслись плечи, и она стала плакать, приговаривая навзрыд:

— Куда их дели? Их убили да? Убили?

Седов, успокаивая женщину, обнял ее и проговорил срывающимся голосом:

— Возможно, живы, возможно, где-то их держат. Будем надеяться на лучшее.

— Да, да, лишь бы были живы, — всхлипнула женщина и, спохватившись, спросила: — Чайку не хотите?

— Нет, спасибо, я попил чай у соседки Дмитрия, — отказался сыщик. — Давайте, быстро переговорим здесь, в прихожей.

— Хорошо. Какие вопросы вас еще интересуют?

— У вас есть какие-нибудь подозрения относительно их пропажи?

— Нет… А какие подозрения могут быть у меня?

— Ну, может быть, Дима или Варя жаловались на кого-то, говорили, что им кто-то угрожает. Говорили нечто подобное?

— Ничего такого не было, — помотала головой хозяйка. — Все у них было хорошо, только начали деньги зарабатывать, а тут такое…

Тетерина не успела договорить — из комнаты вышла заспанная девочка и захныкала, вопросительно глядя то на женщину, то на опера:

— Мама, папа?

Женщина подбежала к ней и, взяв в руки, прижала к себе:

— Мариша, успокойся, папа и мама скоро придут.

— Большая уже стала, — улыбнулся Седов, погладив девочку по голове. — Я видел ее год назад, совсем крохотуля была.

Не желая больше разговаривать о родителях при ребенке, оперативник засобирался к выходу. Он протянул к Тетериной клочок бумаги с номером рабочего телефона и попросил:

— Если приедет мама Димы, пусть позвонит мне.

— Да, я уже с межгорода разговаривала с ней, — вновь всхлипнула женщина. — Если в ближайшие два-три дня сын с невесткой не объявятся, она приедет сюда.

4

Седов каждый день интересовался у Переверзева, как идут поиски супругов, на что последний отвечал односложно и хмуро:

— Работаем, пока тишина.

Сыщик не мог подключиться к розыску своего друга и его жены, поскольку хватало своей работы: карманные воры, почувствовав неразбериху в стране, словно с цепи сорвались, обчищая карманы и сумки простодушных граждан.

Через неделю прилетела мама Дмитрия — Вахрушева Галина Кирилловна, женщина пятидесяти с лишним лет, которая, выслушав Седова, твердо заявила:

— Я буду жить в доме у сына до тех пор, пока не найдут их хоть живыми, хоть мертвыми. Внучка будет жить со мной.

— Галина Кирилловна, но там же холодно, — засомневался оперативник. — Придется топить печь. Вы сможете с этим управиться?

— Не беспокойся, я привычная. Как никак родилась в деревне, с детства колола дрова, таскала воду, нянчилась с младшим братом. Так что не переживай — управлюсь… Да что я объясняю-то?! В этом доме я жила с мужем двадцать лет. Когда Петр умер, я еще лет пять жила здесь, покуда не перебралась к своей дочери. А Дима остался…

Женщина стала плакать, Седов обнял ее за плечи и сказал слова утешения:

— Крепитесь, Галина Кирилловна, не все еще потеряно, возможно, их держат в заложниках и вскоре потребуют выкуп. В нашем положении остается только верить и надеяться.

Женщина усмехнулась краешком губ:

— Ты-то хоть сам веришь в то, что говоришь? Нет их в живых, нет! Похоронить бы сыночка по-человечески…

У нее скривились губы в плаче, оперативник, не выдержав тяжелого разговора, решил попрощаться:

— Я на днях приеду к вам.