Изнанка

«Павлик. Этого имени нет на Сашкином рисунке», – отметил он про себя.

– А меня – Андрей. Что ты здесь делаешь, Паша?

– Я играю.

Какой вопрос, такой и ответ. Милавин уже давно не чувствовал себя настолько глупо.

– Ты здесь один?

– Нет. Тут со мной ещё Димка, Денис и Артём. А ещё Аида и Люба, но это девчонки. И Нянечка, она присматривает за нами, – юла замедлила вращение и с дребезгом завалилась на бок. Мальчик взял её в руки, поставил на волчок и снова начал раскручивать. Раздался тот самый скрежещущий металлический звук. Рука ребёнка, держащая волчок, попала в луч света из окна, и стало видно, что она прозрачная. Мальчишка был призраком.

– А Сашка? Сашки здесь нет? Это девочка… Моя дочь. Я её ищу, – из внутреннего кармана кожаной куртки Андрей вытащил фотографию и показал её мальчику. – Вот посмотри. Ты её не видел?

Павлик оторвал взгляд от кружащейся юлы и быстро глянул на карточку.

– Нет. Не видел. Она ведь слишком большая, чтобы ходить в детский сад.

– Да. Я знаю. Она уже давно учится в школе. Но раньше ходила сюда, – Милавин не мог поверить в очередную неудачу, – Может быть…

Безмолвную тишину здания сотряс мощный звериный рёв, наполненный яростью. Он шёл откуда-то из нижних помещений.

– Что это?!

– Это Нянечка. Я же говорил, она присматривает за нами. Она спала, а вы её разбудили. Теперь вам несдобровать, – красивое детское лицо перекосила злобная улыбка. – Получите на орехи. Когда Нянечка спит, надо вести себя очень тихо. Теперь она вам всыплет по первое число.

Мальчик явно говорил чужие слова, подслушанные у кого-то из взрослых. Они звучали нелепо и, наверное, могли бы рассмешить, если бы не эта его улыбка. Жадная, зубастая, плотоядная.

В глубине здания снова зарычало, да так, что с потолка кое-где посыпалась штукатурка. Потом раздались три глухих хлопка подряд и новый взрыв звериного рёва.

«Выстрелы, – понял Андрей, – Это выстрелы. Иван!!!»

Он бросился обратно в коридор, побежал к лестнице, едва не сшиб двух девочек лет пяти. Они шарахнулись от него к стене. На ходу Милавин успел заметить грязную куклу с оторванной ногой, которую прижимала к себе одна из подружек и чудовищный ожог, перекрывающий всю правую часть лица второй девочки. Щека отсутствовала напрочь, и казалось, что ребёнок скалится на него обнажёнными зубами, а глазное яблоко в обрамлении почерневших век было опутано частой сеткой кровеносных сосудов.

– Нельзя шуметь, когда Нянечка спит! Это все знают! Теперь вы своё получите!!! – кричал ему в спину Павлик.

Андрей не остановился. Одним прыжком он перемахнул через баррикады, сбежал вниз по ступенькам. Внизу снова загрохотали выстрелы, но они быстро затерялись на фоне рёва и рычания. На втором лестничном пролёте навстречу Милавину прошмыгнул ещё один мальчик в цветастой рубашке и шортах.

– Она проснулась! Проснулась!!! – на грани истерики верещал призрак, прыгая через ступеньки.

Андрей спустился на первый этаж. Рёв нарастал, приближался, к нему прибавились скрежет и треск, как будто ломали стены. Милавин обогнул лестницу и в полумраке различил ещё один ряд ступеней. Вцепившись в двустволку, так что костяшки пальцев побелели, он начал спускаться вниз, навстречу темноте и звериному рёву. Андрей сделал всего несколько шагов, когда нечто бросилось на него из темноты. Выстрелить он не успел, кто-то сбил его с ног, опрокинул, упал сверху.

Милавин не понимал, что происходит, судорожно работая прикладом и ногами, он постарался сбросить с себя нападавшего. Удалось. Противник, получив хороший удар коленом, откатился в сторону. Андрей вскинул ружьё, нашаривая правой рукой спусковую скобу. Но двустволку вдруг рвануло вверх, и заряд картечи под оглушительный грохот ушёл в потолок.

– Это я! Иван!!! – перекрывая звон в ушах, прокричал нападавший, – Вставай! Вставай быстрее!!!

Он едва ли не потащил Милавина вверх по ступеням. Рев и скрежет были уже рядом, Андрей не столько увидел, сколько почувствовал как нечто огромное, злобно рыча, ползёт за ними по лестнице.

Они вывалились в холл первого этажа.

– Бежим! – Поводырь первым вскочил и бросился к выходу. Андрей устремился следом. Прямо у него за спиной затрещал дверной косяк, застонал кирпич, а потом дробно загремела рухнувшая стена и яростный рёв огласил холл. Милавин оглянулся.

Огромная, разбухшая сверх всякой меры туша барахталась в обломках обвалившейся стены. Из вздутых, оплетённых синими варикозными прожилками боков в разные стороны торчал десяток коротеньких ручек и ножек.

«Детские! – вдруг с омерзением понял Андрей. – Они детские. Это руки и ноги детей!»

Неуклюже перевернувшись, тварь оказалась к нему лицом. Никакой шеи или даже головы не было и в помине, одутловатая бабья физиономия была буквально вдавлена в бесформенное раздувшееся тело. Заплывшие до щелей свинячьи глазки, размазанный по лицу широкий нос и жиденькие грязно-рыжие лохмы волос. Зато когда тварь снова заревела, её ярко-красный рот распахнулся до таких размеров, как будто вся туша лопнула поперёк. В образовавшийся провал, утыканный редкими жёлтыми зубами, смог бы легко уместиться взрослый человек.